И з а б е л ь (с отвращением берет капюшон смертника). Ты и это хочешь надеть?
Л у и д ж и. Нет, не надо. Я хочу смотреть на тебя… (Благоговейно.) Только смотреть, Изабель.
И з а б е л ь. Смотреть… смотреть… Ну и смотри, балда! (Сердито садится на койку.) В другой раз принесу тебе бутылку брома.
Тишина. Изабель недовольна. Она закуривает сигарету. Луиджи, привязанный ремнями к электрическому стулу, словно прикованный к скале титан Прометей, завороженно глядит на жену.
Л у и д ж и. Ты прекрасна, Изабель… Ты самая красивая, самая лучшая из всех женщин, которых я знал в своей жизни!
Изабель курит с равнодушным видом.
И такая… такая чистая!..
И з а б е л ь (сухо). Ты немного преувеличиваешь, Луиджи.
Л у и д ж и. Чистая, как утренний залив, когда в нем загорается первый солнечный…
И з а б е л ь. Нет, я не утренний залив. И тебе это известно!
Л у и д ж и. Ты плохо знаешь себя. (Горячо.) Ты лучше, чем сама о себе думаешь!
И з а б е л ь. Перестань, иначе я расплачусь. И вступлю в Армию спасения… Буду ходить с кружкой…
Л у и д ж и. Я никогда не переставал любить тебя, даже… даже когда больше всех ненавидел… (Стыдливо.) Достаточно мне только о тебе подумать… достаточно мне услышать твой голос и… и…
И з а б е л ь. И что же?
Л у и д ж и. И… и у меня сразу начинают гореть уши.
Изабель вдруг от души рассмеялась.
(Он чувствует себя задетым.) Тебе смешно?
И з а б е л ь (смеясь). Ты словно Пепел!.. Ну совсем как Пепел!
Л у и д ж и. Как кто?
И з а б е л ь. Как шимпанзе Пепел… любимая обезьянка Эдди Райса!
Л у и д ж и (кисло). Того певца, что все время разводится?
И з а б е л ь. Когда он шестой раз женился, Пепел так рассвирепел, что искусал и исцарапал его всего!.. Представляешь, Эдди два месяца не мог выступать.
Л у и д ж и. А я и не знал, что обезьяны ревнуют.
И з а б е л ь. Точно так же, как ты. Пришлось даже удалить у нее какие-то нервные центры… (Как бы мимоходом.) Операцию делали в «Санта Монике».
Л у и д ж и (замерев). В «Санта Монике»?..
И з а б е л ь (с легкостью). Да. Ведь там самые лучшие врачи. И самых разных специальностей.
Л у и д ж и (мрачно). Да, самых разных…
И з а б е л ь. Операция, как всегда, прошла успешно, но обезьяна вскоре околела. Эдди Райс посвятил ей свою новую песенку, которую теперь поет вся Америка. (Напевает.) «Адье, адье, Пепел… прощай и прости… я не забуду тебя… Тра-ля-ля-ля, ля-ля-ля… ля-ля-ля… Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля…»
Л у и д ж и. Перестань!
И з а б е л ь. Тебе не нравится?
Л у и д ж и. Какое свинство! (Возмущенно.) Он не должен был делать ей эту операцию!
И з а б е л ь. Ну что ты говоришь?! Более комичной истории я еще не слыхала: обезьяна, обезумевшая от любви!
Л у и д ж и. Что в этом смешного? Уничтожить у живого существа естественные инстинкты?
И з а б е л ь. Ах ты мой Пепел! А если бы это случилось с тобой?..
Л у и д ж и. Не шути так! Ведь и меня ждет «Санта Моника»…
И з а б е л ь. С тобой обойдутся получше. Тебе отсекут только голову.
Л у и д ж и. Изабель!..
И з а б е л ь. Ну что? Немного мрачного юмора тебя ведь не убьет… Не бойся, милый, ничего такого с тобой не случится… За тебя заступятся. (Пауза.) Вероятно, с тобой и в самом деле ничего не случится…
Л у и д ж и. В любом случае меня ждет вот это. (Указывает на электрический стул.)
И з а б е л ь. Но у тебя же есть адвокат. Очень хороший. И очень дорогой. Так пусть он и покажет, на что способен!
Л у и д ж и. Бенни делает все, что только можно.
И з а б е л ь. Но пока он тебя не избавил от этого стула. (Немного помолчав.) Уж лучше я тебя отвяжу, Луиджи. Уши уже почти не горят.
Л у и д ж и. Нет! Так вернее. Пока ты здесь — не отвязывай!
И з а б е л ь. Как хочешь. (Глядя на мужа, привязанного к электрическому стулу, и задумчиво попыхивая сигаретой.) Знаешь, я тебе даже завидую, дорогой…
Л у и д ж и. Завидуешь?..
И з а б е л ь. Да. О тебе все говорят, пишут в газетах… Тебе сочувствуют, протестуют против казни… Ты, можно сказать, стал знаменитостью, сделал, если хочешь знать, карьеру, мой милый… И в этом — не забывай — есть и моя заслуга.