А потом вспыхнула война в Корее, и в стране развернулось движение помощи Корее. Многие школьницы занялись агитацией, занятия в школах были прерваны. Ли Чунь забывала и про еду, и про сон, стараясь выпустить в срок школьную листовку под названием «Свисток». В школе ее считали одной из лучших активисток движения помощи Корее. Но как раз в это время Ли Чунь совершила поворот на 180 градусов.
В декабре пятидесятого года открылся прием женщин в школы военных кадров, и этого Ли Чунь никак не ожидала. Война с Америкой, наверное, дело временное, а в армии перспективы нет. Вот если поступить в университет, то можно стать врачом. А в армии? Кончится война, уволят в запас, что тогда делать? Учиться уже поздно будет. Нет, нельзя в армию идти.
Поначалу, правда, довольно много студентов не хотело идти на военную службу. Ли Чунь шумела и суетилась больше всех, а сама от призыва уклонилась.
— Ли Чунь, — предложила ей тогда Ян Сэюнь, — завтра начинают принимать заявления в военные школы, пойдем вместе!
— Угу.
На следующий день Ли Чунь не пришла в школу и проболела две недели, а когда она снова появилась на занятиях, набор уже закончился.
В классе все возмущались поступком Ли Чунь. Некоторые открыто называли ее симулянткой. Несколько учениц ходили к ней домой, но она их и на порог не пустила. С тех пор как Ли Чунь снова появилась в школе, она всегда ходила обвязанная шарфом, рот закрывала марлевой повязкой, говорила гнусавым голосом и совсем не была похожа на прежнюю здоровую, жизнерадостную, уверенную в себе Ли Чунь, как будто человека подменили. Ей самой поначалу было неловко, но, столкнувшись с неприязнью одноклассниц, она разозлилась: так вы меня презираете? Ну и пусть! Сославшись на слабое здоровье, она ушла из классного совета. Мы еще поспорим, думала она, сегодня вы клянете и браните меня, но настанет день, когда вы будете мне завидовать.
Сейчас этот день настал. Ли Чунь получила медаль, а Чжэн Бо и Ян Сэюнь не получили. Вот как ловко все вышло!
4
Накануне праздника Первого октября девочки всем классом пошли погулять по городу.
Они только что посмотрели кинофильм «Нужно ли укротить Хуайхэ» и были очень взволнованны.
— Вот посмотрела кино, — тихо заговорила Су Нин, — а в сердце и восторг, и грусть. Пока шел фильм, я жила жизнью его героев, радовалась и страдала, забыв обо всем на свете. А потом на экране вспыхнуло слово «конец», в зале зажегся свет, и та жизнь вдруг пропала, а мне стало грустно.
— А мне совсем не грустно, — покачала головой Чжоу Сяолин. — Я перескажу содержание фильма остальным девочкам в нашем классе, и пусть-ка они не смогут спать от огорчения, что не посмотрели фильм, а я радоваться буду!
— Жизнь прекраснее кино, — возразила Су Нин. — Ну разве вот эта улица не хороша сегодня, в этот предпраздничный день? — И она развела руками по сторонам.
Да, улица всем понравилась. Красивая улица. У дверей учреждений висели яркие плакаты и красные фонарики. На тротуарах с лотков продавали фрукты и закуски. Вокруг были нарядно одетые люди, а навстречу им шли школьницы в такой же праздничной форме. Они держались за руки и пели.
— Ну уж если зашла речь о счастье и огорчениях, то у меня возник вопрос, — сказала вдруг Ли Чунь. — Вот есть герой, к примеру… ударник труда в фильме, он вроде бы счастлив. И бывают герои, вроде известного нам Лю Хусаня, которые из-за своего геройства даже жизни лишаются, так?
— Я что-то не пойму, куда ты клонишь, — сказала Чжоу Сяолин.
Ли Чунь промолчала, а когда они повернули за угол, спросила Чжоу Сяолин:
— А ты каким героем хотела бы стать?
— А ты? — сама спросила Чжоу Сяолин.
— Я не думала.
Сэюнь не вытерпела и сказала, отчетливо выговаривая каждое слово:
— Может быть, герои бывают разные, но уж те, кто все норовит что-то выгадать для себя, в герои никогда не попадут.
Не успела Ли Чунь ответить, как кто-то окликнул их. Перед ними стояла кадровая работница лет двадцати пяти в чисто выстиранной синей куртке и с аккуратно уложенными волосами. В руках она держала новенький термос, который только что купила в магазине. Женщина схватила Чжэн Бо за руку.
— Ну, чертенок, вот где я тебя наконец-то поймала!
Чжэн Бо даже подпрыгнула от радости. Это была Хуан Личэн.
— Что ж ты так долго не заходила ко мне? Я тебе длиннющее письмо написала, а ты мне не ответила… — одним духом выпалила Чжэн Бо.