А в р а м ч о. Ура-а-а-а!
М а т к и н а Д у ш к а. Держи-ка свое ура при себе! И ты, видать, белены объелся! Назад, назад! Подайтесь все назад! Солдатик, стань сюда на пост!.. Эй, разойдись, ну разойдись скорее! И что б вы делали, кабы я здесь не появился, чтоб глупость вашу, вашу слепоту скорее исцелить! (Развязывает свой мешок, достает оттуда пригоршни сухих трав и во всех направлениях разбрасывает их над головами враждующих. Садится на мешок, протирает очки.) Хорошо, что эхо мне сообщило! А я бродил тут, травы собирал, и, не скажи мне эхо, вы ведь тут кровь бы стали проливать. Да, не иначе как судьба тут в нашу жизнь вмешалась — послала этот аэростат кружить над нами и яблоком раздора меж нами стать. Ведь вы из-за него чуть в драку не полезли, хотя сдается мне — пусть даже удалось бы вам его спустить на землю, и на куски разрезать, и поделить меж всеми, кто за войну вконец уж оборвался, то и тогда, в небесном этом одеянье, еще оборваннее вы б казаться стали!
Пока Маткина Душка говорит все это, обе группы пристально всматриваются друг в друга, некоторые даже приложили ладони козырьком к глазам. Между ними стоит на посту Аврамчо, приставив к ноге вилы. Первым подает голос Иго.
И г о. Кум, никак это ты?
А в р а м У к р о т и т е л ь. Конечно, я!.. А это ты, что ль? Сначала-то я тебя не признал! Смотрю и думаю про себя: «А что, если это Иго?» И ты как раз и есть Иго!.. Здорово, Иго!
Оба они перешагивают «демаркационную линию» и здороваются за руку.
И г о. А что у тебя в шапке, кум?
А в р а м У к р о т и т е л ь. Это Пацан! Потрогай его, не бойся! Пацан совсем ручной, никого клевать не станет. Я его даже в Рильскую обитель с собой брал, так что он, как и я, теперь малый паломник.
И г о. Гляди-кось!
Оба садятся на корточки, Иго трогает грача.
А в р а м Ч е л н о к. Учитель Киро, не обессудь, что спрашиваю, уж не ты ли это?
У ч и т е л ь К и р о. Я и есть! А ты кто?
А в р а м Ч е л н о к. Забыл ты меня, учитель. Аврам меня зовут, но в наших хуторах меня больше как Челнока знают, потому как я постоянно между ними сную — туда-сюда, коз скупаю и продаю. Не помнишь, учитель, я два года у тебя в классе сидел, таблицу умножения учил. А что вы тут у наших загонов ищете?
У ч и т е л ь К и р о. Ветра в поле! Хорошо, что вы нам на помощь пришли!
А в р а м Ч е л н о к. Как же соседям, да не помочь! Добро пожаловать к нашим загонам!.. Петр, Павел, что вы от своей бочки оторваться не можете? Ну-ка, подойдите, поздоровайтесь с учителем Киро!
П е т р и П а в е л. Добро пожаловать, учитель Киро!
П е т у ш о к. Апостолы, да никак это вы? Как же я вас сразу не признал? Это я уж кукарекать начинаю! Бочку сразу узнал, а вас не узнал! Как на бочке обручи-то, хорошо держатся? Я их на совесть закаливал и сталь наилучшую на обручи пустил! (Подходит к братьям и начинает осматривать обручи на бочке.)
И л и й к о. Учитель, что ж это получается? Выходит, все мы одного поля ягода?
М а т е й П у с т я к. Только этого парнишку я не знаю!
А в р а м ч о. Я тоже из Аврамовых Хуторов. Звать меня Аврамчо, я в армии служу, мне три дня отпуска дали, я сено косил и увидел этот военный аэростат, который не иначе как с фронта сбежал, и вас увидел — как вы его преследуете по пятам. Я тут же подумал, что вам подкрепление потребуется, бросил сено и явился к вам! Добровольцем!
У ч и т е л ь К и р о. Молодец, Аврамчо!
А в р а м ч о. Рад стараться, учитель Киро.
М а т к и н а Д у ш к а. Силой никого вовлекать нельзя. Еще неизвестно, что из всего этого получится, поэтому брать можно только добровольцев!
У ч и т е л ь К и р о. Кто желает добровольно участвовать в погоне за аэростатом, шаг вперед!
Каждый из героев делает шаг вперед, но, так как все они стояли вразброс, получается еще бо́льшая каша. Один делает шаг вперед по направлению к публике, другой — в глубину сцены, третий — к левой части сцены, четвертый — к правой. Таким образом, все движутся в разные стороны.
М а т к и н а Д у ш к а. Похоже, все вы дурман-травы нанюхались!