Захват блуждающего аэростата. Полет. Преследователи щиплют себя, убеждая друг друга, что это им не снится. Обстрел аэростата зенитной батареей. Маткина Душка теряет очки. Встреча с воздушным змеем. Балканские народы собираются толпами, наблюдая за летящими над Балканами людьми. Встреча с ангелами, которые переносят под мышкой души умерших. Пленники блуждающего аэростата догоняют стаю птиц и образуют с ними общую стаю.
По всей сцене, вглубь и вширь, валяются обрывки веревок от блуждающего аэростата. В глубине сцены покачивается огромная сеть — это главная есть, которая должна удерживать аэростаты воздушного заграждения. Веревки перепутались и переплелись, некоторые образуют качели, другие — петли, повсюду видны огромные узлы, причудливые изгибы. На первый взгляд это напоминает огромный гобелен из веревок. Высоко вверху, над веревками, видна часть бока аэростата. Это серебристо-голубая ткань, которая трепещет как живая. Ближе к заднику — четыре пышных пласта сена. В них прячутся преследователи, они по очереди будут высовывать из сена головы.
У ч и т е л ь К и р о. Тихо!
А в р а м Ч е л н о к. Ш-ш-ш-ш!
И л и й к о. Тяжело как дышит!
И г о. Стонет!
А в р а м У к р о т и т е л ь. Подбили его! Смотрите, какая здоровая рана в боку!
П е т у ш о к. Через нее душа его вон выходит!
А в р а м ч о. Это рана от шрапнели! А другие раны, повыше, — те от пуль. Это картечь. Он всеми своими ранами и стонет.
М а т к и н а Д у ш к а. У аэростата души-то нет, рази он может стонать?
П е т у ш о к. А как же? Я когда в кузне мехами работаю, так и мехи стонут. Прямо как человек!
У ч и т е л ь К и р о. Матей, будет тебе, кружиться и прыгать!
М а т е й П у с т я к. Я не кружусь и не прыгаю, это блоха кружится и прыгает!
А в р а м Ч е л н о к. Учитель, скажи, что дальше делать!
У ч и т е л ь К и р о. Поймаем его!
А в р а м ч о. Возьмем его в плен и сдадим. Раз это вещь военная, мы обязаны взять ее в плен и обязаны сдать!
У ч и т е л ь К и р о. Нет, мы его не выдадим! (Тон его постепенно становится все более решительным и патетичным.) Он помощь ищет здесь, он ранами покрыт, он еле дышит. Предательством себя неужто запятнаем? Неужто ты… иль ты… иль ты?..
А в р а м ч о. Виноват. (Берет под козырек.)
А в р а м У к р о т и т е л ь. Такого пленного мы еще никогда в плен не брали, и Аврамовы Хутора такого не видывали. Давайте его грачом приманим!
П е т р. Чтоб он нашим пленным стал, надо его сначала поймать и связать. Что в бочонок не попало, все одно что и не доено.
П а в е л. А к чему мы его привяжем, когда вокруг голо?
У ч и т е л ь К и р о. К себе привяжем!
А в р а м Ч е л н о к. А если он вверх рванет?
И л и й к о. Тогда и мы с ним полетим!
П е т у ш о к. Шутки шутишь! Кабы на моем месте отец мой был, он бы полетел, потому как он летучий был человек, а я человек сухопутный, путами к наковальне и мехам привязанный.
Илийко, Аврамчо и Матей Пустяк, как самые нетерпеливые, начинают карабкаться по веревкам аэростата, повисают над землей, привязывают себя, кто пропуская веревки вокруг пояса, кто — под мышками, раскачиваются. Один за другим и остальные натягивают веревки, обвязывают себя ими или тянут аэростат к земле. Только Петр и Павел безучастно стоят около своей бочки.
У ч и т е л ь К и р о. Что вы канителитесь с этой бочкой!.. Эй вы, равноапостолы, обвязывайтесь, или вы до второго пришествия со своей бочкой провозитесь?.. Дядя Аврам, чего ты вдруг испугался, из-за грача, что ли? Не бойся, ничего с ним не случится, а глядишь, и полетит твой грач! Давай, давай… Ну, ребята, поднатужься, тяни его, тяни-и-и! Раз-два-а-а… Раз-два-а-а-а!
Группа раскачивает аэростат, тихо звучит его мелодия, грустная и медленная, в ее ритме движутся и преследователи.
А в р а м У к р о т и т е л ь. Не бойся, Пацан!
М а т к и н а Д у ш к а. Он побольше будет, чем кит Ионы! Он всех нас в свое чрево может вместить!
А в р а м Ч е л н о к. Поймали!.. Эх, опять на колючку наступил!
У ч и т е л ь К и р о. Тяни знай, потом своей пяткой займешься!.. Еще немного, вот он уже клонится! Э-эй ухнем! Э-эй ухнем!
А в р а м ч о. Братцы, ура-а-а-а!
Все торжественно и победно кричат «ура!». Кричат долго. Стоя вокруг блуждающего аэростата, мужики растягивают его веревки в разные стороны. Некоторые, не переставая кричать «ура!», кидают в воздух шапки.