А женщина все пишет и пишет в жалобную книгу. Из-за одного пятна!
— Гражданка, — сказала Галя, — вы пишите, это ваше право. Но только послушайте, что я вам скажу. Пятно обезжирено. Пыли оно больше впитывать не будет. Контуры и сейчас слабые. Потом они вовсе сотрутся. Ничего видно не будет. Вы уж мне поверьте. А вообще пальто как новенькое. Кто же будет приглядываться?..
Женщина сказала:
— Я из принципа.
Галя быстро завернула пальто. Руки у нее сами знали, как сложить вещь, чтоб она не мялась, и как подвернуть бумагу, чтоб тючок получился небольшой и аккуратный.
— Вы же сами понимаете — материал сухой, светлый. А мастера у нас очень опытные.
— Им теперь выговор будет? — спросила женщина.
— Жалоба клиента — для всего коллектива неприятность.
— А все-таки пятно…
— Вы его сами через два дня не найдете.
— Не могу же я вырвать страницу. Они у вас пронумерованные.
— Нет, вырвать нельзя. Вы перечеркните и внизу припишите, что зачеркнули сами и при рассмотрении работой довольны.
— Может, вам еще благодарность написать? Просто зачеркну, и всё.
Но она все-таки приписала, что работой удовлетворена. Тоже неплохо. Попозже Галя так зачеркнет ее писанину, что никто ничего не прочтет. Мало ли что человек напишет в запальчивости.
От этой чепухи и то стало веселее.
Подошла очередь белокурой девушки. Волосы заколоты как у старухи — калачиком. Видно, совсем неумелая. Развернула синее шерстяное платье. Что его чистить, его лучше всего выстирать дома в «Новости». И дешевле и быстрее.
— А полоскать будете — уксусу добавьте, — советует Галя.
— Боюсь, не отутюжу потом, — мнется девушка.
— В любой мастерской вам за полчаса отгладят. А у нас только к концу месяца будет готово. Мне ведь все равно. Я вам по-доброму советую.
А вот и голубоглазый старичок с плащом. Значит, уже зима. Каждой весной он сдает в чистку зимнее пальто, осенью — серый плащик.
Старичок очень похож на врубелевского «Пана». Не хватает только рожек, и то, может быть, они у него под шляпой.
Галя улыбается ему, но старичок не замечает. Он озабоченно достает из особого отделения бумажника заранее приготовленные деньги — без сдачи. Галя возвращает старичку десять копеек, чем приводит его в некоторое смятение:
— Это почему же? В прошлом году так платил.
— Снижение… Скоро, может, совсем бесплатно принимать будем.
— Это при коммунизме, что ль? — говорит старичок. — Не доживу.
— А вы постарайтесь.
Белое пышное платье из синтетической ткани, все залитое вином, принесла молодая женщина с гордым лицом.
Галя спросила:
— Где это вы так неосторожно?
Женщина смущенно улыбнулась и тихо ответила:
— На свадьбе…
Да, вот как-то у других получается — свадьба, белое платье — как говорится, светлая, законная любовь. Об руку с мужем в кино, в гости, домой. Муж побеспокоится — и в магазин сбегает, и стиральную машину купит. Наверное, хорошо замужем жить!
До обеда большой очереди не было, но клиенты все приходили. Вещей набралась целая гора. Зима на дворе, а люди только спохватываются. Девушка принесла пальто: «Я не могу три недели ждать, нельзя ли пораньше?» Самой бы пораньше догадаться, подумать. Валентин Николаевич тоже хорош — сколько разговоров о срочной чистке, а дело ни с места.
В час дня Галя, отпустив клиента, заперла дверь и навесила табличку: «Закрыто».
Она легла на диван. Можно заснуть, не прислушиваясь к Тимке, не вскакивая от каждого его движения. Ни есть, ни пить, ни читать — только спать. Счастливые люди, которые могут спать сколько хотят. Как она этого раньше не ценила!
Она заснула и не слышала, как подошла машина, как шофер Моисеев и Генка звонили со служебного хода, стучали в дверь, колотили даже палкой. Они уже хотели пойти за милиционером. Генка напоследок негромко побарабанил пальцами по стеклу, и Галя сразу проснулась. Она не соображала — ночь на дворе или день, дома она или на работе. Соскочила с дивана, побежала не в ту сторону.
— А ты, девка, здорова спать, — неодобрительно сказал шофер.
Генка переносил из машины готовые вещи и без передышки трещал о том, как они думали, что магазин ограбили, а Галю убили.
— «Убили!» — рассердился Моисеев. — Поспать они все здоровы, вот что. Мало их еще протаскивают.
Этот шофер работал в их организации недавно. Он еще не знал, что с Галей так не разговаривают. Директор фабрики Валентин Николаевич считал ее лучшим приемщиком.