Выбегая, Ногайцев споткнулся о мягкое. Алексей Красков лежал у самого входа в пещеру. Иван легко поднял его за ворот и крикнул прямо в ухо:
— За мной следуй. Чтоб на моих глазах был! Чтоб я тебя каждую секунду наблюдал!
С тех пор Лешка Красков всюду следовал за Ногайцевым. И войну прошли они вместе, и в леспромхоз Иван привез его за собой. У обоих грудь в орденах, оба целые, невредимые.
А Уварову не повезло. В том бою у реки Сомной его тяжело ранило в грудь. Простреленное легкое не дало дослужить до победы. Года за полтора демобилизовался.
При первой же встрече Иван похвастал Лешкой:
— Каков крестничек? — И еще добавил: — А ведь это Красков тебя тогда в медпункт доставил. По моему приказу, конечно.
Лешка, раскормленный, чистый, затянутый в ремни, губ не мог свести от улыбки.
Встречу праздновали у Ногайцевых. Красков со стаканом вина подсел к Николаю Павловичу:
— Вы, так поглядеть, сухощавый, а на деле тяжелый. Я вас тащил, думал — не дотащу. И так прилажусь, и этак. Если бы вы еще в сознании, а то никакой помощи от вас. Все же дотащил. Доктор сказал: чуть бы позже — и конец.
Немного пьяный, он значительно таращил большие голубые глаза.
— Еще бы немного — и пиши похоронную.
Уваров сдержанно благодарил:
— Ну, спасибо.
Дочка Вера, ей тогда только семнадцать исполнилось, открыв рот, глядела на парня. Еще бы — отцов спаситель!
Иван кричал с другого конца стола:
— Ты хвали, хвали его, Лешку, он это любит! Он за ласковое слово в огонь полезет.
И все же не лежала душа у Николая Павловича к Лешке.
Назначенный директором леспромхоза, Ногайцев сделал Алексея начальником Затонного участка, самого богатого строевым лесом. Работал парень весело, не придерешься, но при встречах с ним Уваров отводил глаза и в беседу не вступал. А встречаться приходилось частенько. То прохаживался Лешка возле уваровского дома, то бежал по тропинке от крыльца, а раза два заметил его Николай Павлович со своей Верой.
Он сказал дочери:
— Рано начала с кавалерами ходить. Не об этом надо думать.
Впервые Вера посмела возразить отцу:
— Он не кавалер вовсе.
— Кто б ни был. Нечего ему у дома околачиваться.
На время Лешка исчез. Месяца через два Николай Павлович снова увидел его с дочерью. Не прячась, не таясь, оба стояли у дома. Уваров молча прошел мимо, но Вера побежала за ним:
— Пап, погляди-ка. Здесь про Алексея Васильевича пишут.
Она сунула отцу под нос газету.
Лешка стоял напыжившись от удовольствия. Пришлось позвать его в дом. Не читать же на холодном ветру.
За столом Алексей старался держаться скромно.
— Я считаю — про меня преждевременно написали. Действительно, это было мое предложение, чтоб на опушках и после порубок сразу корчевать и засаживать. Ну, меня здорово поддержали. Иван Семенович поддержал, ученые приезжали. Главное, я обращал внимание на посевной материал. Другим все равно, что в землю ткнуть. А я выбирал семена от лучших, мощных экземпляров. Это дело, конечно, совсем меня не касалось, но я его на себя взял. Тут это все описано.
Вера тут же хватала газету и торжественным голосом читала строчки, подтверждающие Лешкины заслуги.
И все равно, когда люди стали плохо говорить о Краскове, Николай Павлович слухам поверил.
Первую весть принесла Таисия:
— Лешка-то Красков затонного леса продал на большие тысячи. Иван в отпуску, вот у него руки и развязаны.
— Что же он, дурак, что ли? — усомнился кто-то из домашних.
— То-то, что и не дурак. Лес был какой-то незаприходованный. Объездчик Рябов сказывал. «Слышу, говорит, машины гудят, гляжу, говорит, волковцы лес возят. «Откуда?» Молчат. А лес-то приметный. Затонный лес. И ехать машинам больше неоткуда». Теперь Ногайцева ждут.
Потом у себя в мастерских Уваров слышал, как люди говорили о Краскове:
— Тысяч пять в карман положил.
— Гляди, не десять ли…
А Лешка не таился. Ходил посмеивался. Вечерами провожал Веру из кино. Николай Павлович вышел ночью к калитке, подождал, пока они появились на дорожке, Веру шугнул домой, а у Лешки спросил:
— Что это про тебя люди болтают?
Ничуть Алексей не смутился:
— Не слушайте вы людей, Николай Павлович. Никто и ничего не знает… Кроме меня, конечно. И как это у людей получается: чуть что — деньги взял! Будто уж лучше денег нет ничего. Не понимают!
— Не доросли еще, ты всех умней, — сказал Уваров. — Лес отпустил? Не виляй только!
— Вот и вы тоже! Ничего сейчас сказать не могу. Время придет — все откроется.