– В этом нет необходимости, – ответила она. – Моих сил вполне хватит на то, чтобы не дать моей подопечной очнуться до самой столицы. А уж там ей помогут. Я сообщила, кому следует – все будет готово к нашему прибытию, и раненую заберут ее собратья.
– Я что-то не уловил… Она чародейка?
– А я не сказала? Да, так и есть.
Вот, значит, кого почуяла Кьярра! Не Альтабет – от нее, повторюсь, колдовством тянуло очень слабо. По сравнению с той же Троддой она была все равно что мотылек против дракона!
– А вы сами?
– Нет, – Альтабет покачала головой. – Сама я ничего почти не умею. Возможно, если бы в детстве кто-то обнаружил и развил мои способности, я сама сделалась бы целительницей, но теперь уже поздно. Я способна только активировать лечебные амулеты – их у меня при себе достаточно, – когда чары на раненой начинают рассеиваться. А еще, – добавила она, – я могу заметить колдовство, если оно творится рядом со мной.
– Рад за вас и пострадавшую – вижу, она в надежных руках, – учтиво сказал я. В голове набатом гудел тревожный колокол. – Однако вы по-прежнему не ответили на вопрос. Я даже повторю его: что ваше любопытство позабыло в моем купе?
– Я просто проходила мимо, когда почувствовала… нечто странное, – медленно выговорила Альтабет, не сводя с меня глаз. Мне было не по себе под этим взглядом. – Некую силу определенно колдовского рода, но она не походила ни на что из того, с чем мне доводилось сталкиваться ранее. Это… все равно что сравнивать дворцовые фонтаны или мирную городскую речушку с бурным горным потоком! Такой неистовой, дикой силы я никогда прежде не ощущала, и только потому задержалась у вашей двери. Мне… Да, признаюсь, мне хотелось взглянуть на обладателя такой мощи!
– Полюбовались? – улыбнулся я.
– Да, пожалуй… хотя ваша дочь не горит желанием показываться на свет, – Альтабет взглянула на Кьярру.
– Она моя племянница, – холодно ответил я. – И я попросил бы объясниться, госпожа Суорр.
– Не стоит притворяться, господин Рокседи, – сказала она. – Я ведь вижу, что вы чародей не в большей степени, чем я сама. Так… есть нечто едва ощутимое, но это, вероятнее всего, амулеты. А вот девочка… В ней бушует невероятная сила!
– Я же сразу предложила оторвать ей голову, – с досадой произнесла Кьярра, явно осознав, что эта любознательная дама может здорово подпортить нам путешествие.
В этот момент я был солидарен с нею, как никогда, однако ответил:
– Нельзя. Забрызгаешь свое красивое новое платье, меня и все купе. А платить кому? Правильно, мне…
– Если передумаешь, скажи, – нехотя согласилась она. – Я подожду.
Теперь Альтабет с заметной нервозностью переводила взгляд с меня на Кьярру и обратно. Нужно было как-то спасать положение. Хотя бы потому, что избавиться от трупа в движущемся поезде действительно не так уж просто.
Я как-то пробовал, повторять не хотелось: хлопотно, нервно, да еще нужно каким-то образом избежать подозрений… А если кто-то хоть краем глаза видел, как Альтабет заходила в мое купе, они неизбежны. Она ведь не простая путешественница, так что искать ее будут не спустя рукава. Чародеи-сыщики легко найдут ее след и возьмутся за меня всерьез. Придется уходить скрытыми дорогами, и прости-прощай поиски отца Кьярры – от нас не отцепятся. Убийство доверенного лица матери-заступницы столичной обители – это вам не рыба чихнула…
– Вы были откровенны со мной, – медленно выговорил я, меряя собеседницу тяжелым взглядом, – и я отплачу той же монетой.
Она хотела возразить, но я остановил ее жестом.
– Выслушайте, прошу. Кьярра, – я указал на нее, – дочь моей сестры. Та вышла замуж без родительского согласия, и много лет мы вовсе не общались. О племяннице я даже не слышал и был уверен, что брак сестры оказался бездетным. Последние годы она вдовела, а когда скончалась от скоротечной болезни, меня ждал неприятный сюрприз…
Кьярра нахмурилась и мрачно посмотрела на Альтабет. Судя по всему, та уже в полной мере прочувствовала, насколько мне не повезло.
– Когда я приехал разобраться с делами покойной сестры… а, впрочем, буду честен – раздать ее долги! – оказалось, что у нее есть дочь, которую она все эти годы скрывала от соседей и о которой ни словом не обмолвилась родне.
– Но… почему? – выговорила Альтабет. – Такая славная девочка…
– Не спорю, госпожа Суорр. Она родилась раньше срока, и сестра думала, что Кьярра не выживет, потому и молчала о ней. Жили они на отшибе, с соседями почти не общались, и те, как выяснилось, были уверены, что детей у сестры не было. Кьярра, однако, жива, как видите, но с самого младенчества она проявляла…