– Рада, что вы это понимаете, господин Рокседи. Вы… Я вчера не поинтересовалась вашим родом занятий…
– Я торговец и посредник, – ответил я. – Строительный лес, «Рокседи и партнеры», не слыхали?
– Нет, не доводилось, – покачала она головой.
– Ну, я торгую не в столице, там свои поставщики. Однако на жизнь мне более чем хватает, и даже эта нежданная обуза не пробьет брешь в моих финансах. Вот только пришлось оставить дело на управляющего, и теперь гадай, справится он или нет! – Я покачал головой. – Но, госпожа Суорр, я просто не мог препоручить ее кому-либо. Слухи мгновенно распространились бы, а я все-таки надеюсь избежать огласки – это может мне повредить… Если удастся сбыть девчонку чародеям, я буду счастлив!
– Не стоит так говорить о племяннице, – укоризненно сказала Альтабет. – Девочка ведь не виновата ни в том, что уродилась особенной, ни в том, какими методами ее воспитывали.
– Да, последнее – всецело вина покойной сестры, но о мертвых – либо хорошо, либо ничего…
– Либо правду, – завершила она, чем изрядно меня удивила. Мало кто знает окончание этой поговорки. – Конечно, у нее были причины так поступить, но результат… удручающий, уж простите.
– За что же? Все так и есть. Удивительно, что Кьярра хотя бы говорить умеет! И даже считать, правда, только до тысячи, – вздохнул я.
– А грамоте она обучена?
– Буквы знает и разбирает самые простые слова. Но это по ее уверениям, а мне было недосуг проверять, правду ли она сказала.
– Ну, не все еще потеряно. – Альтабет хотела успокаивающим жестом коснуться моей руки, но я вовремя потянулся к масленке.
Необходимость отказаться от перчаток, пусть даже временно, выводила меня из себя: все кругом ощущалось слишком остро, резко, на грани переносимого.
– Я тоже надеюсь на это, госпожа Суорр, – ответил я. – Знавал я людей, которые выучились читать и писать уже взрослыми и в итоге сделались успешнее сверстников, которых с раннего детства пичкали науками.
– Жизненный опыт бесценен, – кивнула она. – Но это не случай Кьярры. У нее нет ни жизненного опыта, ни образования.
– Точно так. Придется нанимать ей учителей или платить чародеям, чтобы сами занимались с нею, но… – Я вздохнул как можно тяжелее. – Сперва нужно, чтобы она подпустила к себе хоть кого-то постороннего! В особенности – чародея.
– Вы говорили, что девочка их опасается, но… неужели она настолько хорошо их чувствует? – нахмурилась Альтабет.
– Да она их за день пути чует! Я еще в Талладе пригласил к ней лекаря-чародея – просто убедиться, что она здорова и сможет перенести дорогу, – так она чуть гостиницу не разнесла, стоило ему подойти к двери.
– Странно… Если она жила с родителями в глуши, то откуда ей знать, как отличить чародея от обычного человека?
Вопрос был каверзный, и ответа на него у меня не имелось. Что ж, мне даже играть не пришлось.
– Кьярра сразу сказала, что в этом поезде есть чародей, – сказал я. – Теперь не знаю, что и подумать… Не заманивала же их моя сестра в чащу леса, чтобы научить дочь чуять колдовство? С нее бы сталось…
– Может быть, это ее муж пытался как-то повлиять на ситуацию и позвал специалиста… ну, хотя бы под видом обычного доктора? – предположила Альтабет. – Очевидно, он понимал, как важно начать обучение чародейки как можно раньше, но переубедить супругу не мог, поэтому привлек человека со стороны?
– Если так, не завидую этому несчастному… – пробормотал я. – Возможно, вы правы. Кто-то наверняка бывал в их доме, а почему молчал… Не хочу даже предполагать.
– Не будем об этом, – согласилась она и все-таки дотронулась до моего рукава. – Говорите, Кьярра почувствовала кого-то в поезде?
– Да, и вторую ночь не дает мне спать. Она уверена, что чародеи только и думают о том, как бы выкрасть ее и использовать… Для чего, она сама не знает. У нее страшный сумбур в голове.
– Немудрено… Потерять мать, лишиться привычного мира, очутиться среди незнакомых людей – это серьезное испытание для ребенка.
– Кьярра совершеннолетняя.
– Но по умственному развитию она даже не подросток, уж извините за прямоту, – сказала Альтабет. – Мне показалось, что ведет она себя, как избалованное дитя.
– Правда ваша… – мрачно выговорил я. – Вот и сейчас мне пришлось задобрить ее лакомствами, чтобы иметь возможность отлучиться, и то ненадолго. Не хочу знать, что случится, если ей вздумается прогуляться по коридору в одиночку!