– Вот я об этом и говорю! – торжествующе произнесла она. – Тот мальчик не знал про осиные гнезда. Или слышал, но никогда их не видел. Думаешь, иначе стал бы бить его палкой?
– Я и не таких дураков встречал, – ответил я. – Но, по идее, не должен был.
– А у нас… – Кьярра прижмурилась. – Вот я вижу, но не знаю, что это такое, как называется. Но зато знаю – опасное, надо прятаться или убегать, по-разному. Или съедобное. Его можно подкараулить или догнать. Так понятно?
– Хочешь сказать, родители вкладывают вам знания прямо в память? Ну, хотя бы зрительные образы и их соответствие… ну, для простоты повторю – опасному или съедобному?
– Да! – Она так обрадовалась, что до меня наконец дошло, что едва не кинулась мне на шею. Спасибо, сдержалась: порыва ее эмоций я мог бы и не пережить. – И про людей тоже! Там сложнее, да. Что оружие, что нет. Как узнать чародея. Это вот сразу в голове! А все остальное – потом. Что каким словом называть… И как искать пути. Это… оно тоже есть в голове, но надо сперва провожать, чтобы стало понятно.
– Ты вела меня за руку, но я не понял, – протянул я, чувствуя, как холодеет внутри от предчувствия чего-то… Чего-то одновременно жуткого и прекрасного. – Может, это потому, что в моей голове не хватает картинки? И то, что я видел и чувствовал… м-м-м… его не с чем сравнить?
– Так я и говорю – надо тебе показать! – всплеснула руками Кьярра. – Словами я не смогу, я не знаю таких… А ты увидишь – и поймешь, ты же не маленький!
«Про таких, как я, говорят – вырос, а ума не вынес», – подумал я и кивнул.
Глава 18
Я все-таки не рискнул соваться на Багралор: теплой одежды с собой не было, да и проверять, что там с охранной системой, вот так, с бухты-барахты, не годилось. Мы, конечно, успеем удрать, но тревога-то поднимется, начнут искать одиночного дракона, ухитрившегося прорвать периметр… Нам это никак не на руку.
– Значит, моя пещера? – спросила Кьярра.
– Нет, давай для начала попробуем твои охотничьи угодья.
– Я уже наелась.
– Ничего, мы же для тренировки, а не добычи ради туда отправляемся. А соваться в горы в темноте мне не хочется, – признался я.
– Разве темно? – удивилась она.
Здесь солнце почти скрылось за кронами сосен, и, хотя настоящие сумерки еще не наступили, тени сделались длинными и густыми. В горах ночь вовсе спускается внезапно, и я не хотел проверять, сумею ли не переломать себе ноги на какой-нибудь осыпи.
– Не забывай, что в темноте я вижу хуже тебя, – напомнил я. – Хотя и лучше многих людей.
– Это потому, что ты…
– Я помню, – перебил я. – Но давай все же не станем тянуть время.
– И ты мне еще говоришь, что я нетерпеливая… – проворчала Кьярра. Правда, долго сердиться у нее не получалось, и она тут же продолжила: – Идем! Только ты смотри внимательно… А, и еще там ничего интересного сейчас нет. Рогатых я спугнула, они если только завтра вернутся.
– Что же их заставляет приходить в опасное место? Или они еще не сообразили, что кто-то на них нападает?
– Они не очень умные, – с чувством собственного превосходства ответила Кьярра. – Я нападаю сверху, а рогатые не могут смотреть на небо, у них так шея устроена. Они только замечают, что кого-то не стало. Если сильный ветер и я постараюсь не шуметь, то они разве что шарахнутся и снова пасутся. Но иногда не выходит тихо, и тогда стадо бежит. Ух, как они бегут, Рок! Вот бы ты увидел! Это как лавина в горах!
– Не хотел бы я оказаться на пути у такого стада, – искренне произнес я.
– Да, тебе не надо, тебя сразу затопчут, – согласилась она. – Даже меня затопчут, если я буду сидеть на месте. Но зато когда они бегут, то вообще ничего не соображают, и я успеваю убить еще нескольких.
– А когда стадо промчится, подбираешь отбивные?
– Фу! Конечно, нет, – помотала головой Кьярра, и волосы ее встали дыбом, хотя ветер вел себя смирно. – Зачем мне потоптанные, в грязи и навозе? Я же не стервятник! Я ловлю рогатых с края и отбрасываю в сторону.
Судя по метнувшемуся взгляду, падалью она тоже не брезговала, когда не было другого выбора.
– Они не чуют крови, – добавила она, – и совсем не умеют думать подолгу. Поэтому скоро забывают, что испугались, и возвращаются. Тем более река рядом. Там водопой. Но на водопое я не охочусь.
– Я слыхал, у зверей там действует что-то вроде перемирия, – припомнил я. – Вряд ли они именуют это такими словами, но суть не меняется. Это правда?
– Ну да. Я видела больших диких кошек – разных, с пятнами и полосками, с гривами и без, и каких-то зверей вроде волков, только рыжих, и вообще не знакомых, но зубастых… – припомнила Кьярра. – Они не трогают рогатых и разных мелких зверьков. Но только у воды. Если те не успеют убежать, пока кошки пьют, тогда все. А вот те, кто живет в реке, всех ловят. И рогатых, и хищников. Наверно, им-то без разницы – воды всегда хватает!