Карл
Всевышнего рука!
Лишь нечестивец это не признает.
Петр
Ты явственней узришь ее, исполнив
Тот подвиг, что тебе назначен богом.
Карл
Исполню, да!
(Мартину.)
Латинянин, подумай
И верный дай ответ: где ты прошел,
Там конница пройдет ли?
Мартин
Как иначе?
Не то зачем бы проложил дорогу
Всевышний? Чтобы человек безвестный
Пришел к владыке франков и поведал
О бесполезном чуде?
Карл
Ты сегодня
В моей палатке отдохнешь, а завтра
Отборных воинов твоей дорогой
Сам поведешь чуть свет. — Тебе я вверю
Цвет франкских войск, — запомни это, храбрый!
Мартин
Иду я с ними. Голова моя
Залогом обещаний будет.
Карл
Если
Из плена гор я вырвусь и с победой
Приду к святой апостола гробнице,
К отеческим объятьям Адриана,
И если что-то значат наши просьбы
В его глазах, то пастырской повязкой
Украсится чело твое, {41} и люди
Узнают, как ты Карлом чтим. — Арвин!
Входит Арвин.
Позвать священников и графов.
(Легату и Мартину.)
К небу
Прострите руки! Пусть благодаренье
О новых милостях мольбою станет!
Легат и Мартин уходят.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Карл
Карл отступал. Пусть едкий смех врага
И смех веков грядущих ждал его,
Но он поклялся отступить отсюда
В свою страну. Кто из моих отважных
И верных мог бы просьбой иль советом
Меня заставить изменить решенье?
И вот один-единственный, — чужак,
Не воин, — мысли новые принес мне.
Но нет, не он вернул отвагу Карлу:
Звезда, сверкавшая мне при отбытье,
На время скрылась — и опять зажглась.
То призрак был обманчивый, толкавший
Прочь от Италии меня, и лгал мне
Звучавший в сердце голос, лгал, твердя:
Не быть тебе, не быть царем над краем,
Где Эрменгарда родилась. — Неправда!
Твоей я не запятнан кровью! Что же
В глазах моих стояла ты упорно,
Печальная, с упреком молчаливым,
И бледная, как будто из могилы?
Коль дом ее стал неугоден богу,
Был ли мой долг остаться с нею? Если
Мне приглянулась Хильдегарда, разве
Оправдан не был пользой государства
Союз наш? Сердце женское твое
С событьями не встало вровень. Что же
Могу я сделать? Что бы совершил
Тот, кто считать бы стал заране горе
От дел своих? Путем высоким мчаться
Король не может — и не растоптать
Кого-нибудь. В тиши, в тени возросший,
Исчезни, призрак! Всходит солнце, трубы
Трубят…
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Карл, графы, епископы.
Карл
О воины мои! Сносить
В бездействии опасность, оставаться
Среди лишений, чести не суливших,
Нелегким испытаньем это было!
Но, веря королю, повиновались,
Как в день сраженья, вы. И испытанью
Настал конец, а близкая награда
Достойна франков. — На рассвете в путь
Отправится отряд. Его возглавишь
Ты, Экхард. На врага пойдете вы,
Чтоб в скором времени его застигнуть
Там, где не ждет он. Сам тебе отдам я
Приказ подробный, Экхард. Есть у нас
Друзья средь лангобардов: ты узнаешь,
Как отличить их. Остальных легко
Вы выбьете из их гнезда у Кьюзы, —
А мы без боя все ее минуем
И на равнине встретим вас. Друзья!
Не будет больше стен, валов и башен,
Ни стрел из-за зубцов, ни из укрытья
Смеющихся стрелков, ни нападений
Врасплох, во мраке, — нет, по ветру знамя,
Два племени в открытом поле, кони
Против коней, и грудь врага не дальше,
Чем на длину копья. Так и скажите
Всем латникам моим, что их король
Ликует, словно в день под Эерсбургом, {42}
Когда наверно он предрек победу.
Пусть к бою будут все готовы! После,
Завоевав страну и разделив
Добычу, пусть толкуют о возврате.
Три дня — а там победный бой и отдых
В Италии прекрасной, среди нив,
Колышущих колосья, меж деревьев
Плодовых, нашим дедам неизвестных,
Средь храмов древних и палат, в земле,
В чьем лоне спят властители вселенной {43}
И мученики веры, где подъемлет
Верховный пастырь длани, чтобы наши
Благословить знамена, где одно
Враждебно племя нам — и то наполовину
Мне предалось; на это племя дважды
Ходил отец мой, и оно давно уж
Разрознено. Все прочие народы
За нас, все ждут нас. Пусть враги заметят
С высот дозорных, как мы снимем лагерь,
Пускай увидят радостные сны
О нашем бегстве, о добыче нечестивой
От разграбленья храма, о Верховном
Левите, нашем друге и всеобщем
Отце, попавшем в рабство к ним; пусть грезят,
Покуда Экхард не придет и разом
Их не разбудит. Вы, отцы святые,
Назначьте в стане общую молитву,
Да будет богу посвящен поход,
Во имя бога начатый. Как франки
Перед царем царей во прах склонятся
Челом смиренным, так пред ними в поле
Склонятся их надменные враги.