П о л и н а. Три сына твои на фронте, два зятя… А ты… Ах ты такую твою растакую!.. Надейка! Вон там, под скамейкой, кусок веревки лежит. Неси его мне. (Мужу, с болью за него.) А ты иди сюда, милый!.. Кому я сказала? (Орет.) Быстро-о!
Терешко все же отступает подальше от жены. Он проследил за снохой, как та взяла веревку, перевел взгляд на жену. Она — серьезная, даже сердитая. Терешко струсил. Неудивительно: Полина — баба мощная, раза в полтора выше его и в плечах пошире.
Т е р е ш к о (грозно). Полюшка! Ты своей силой не похваляйся! А то…
П о л и н а (ласково). Что — а то?.. Иди сам! Сам. И суй голову между ног. (Расставила ноги так, чтобы он мог просунуть голову.) Слышишь? Кому говорю? Зараз я тебя угощу!
Т е р е ш к о (петушится). Полина-а! Не смей!
П о л и н а. Я тебя добром просила! (Схватила его за воротник, рывком поставила на колени и ловко защемила голову между колен.) Надейка! Дай веревку. Я ему покажу — начальство!
Надя подает веревку.
Т е р е ш к о. Полина! Полюшка! Не смей! Не греши! Полина! Паша! (Пытается укусить ее за ноги, но жена зажала ему голову словно тисками — не повернуться, не укусить.) Что ты делаешь?!
П о л и н а (насмешливо). Старостой, говоришь? Вот тебе, пан староста! (Стеганула веревкой, но штаны у него ватные — не проняло.) Надейка! А ну стяни с него штаны, ватники ети! А то не прилипает веревка.
Т е р е ш к о. Надежда! Невестка! Не оскоромься!
Н а д я. Нет, мама… Без меня вы… как-нибудь сами…
П о л и н а. Не бойся, лупи ему зад!
Н а д я (глянув в окно). Ой! Идут! Они идут!
Т е р е ш к о. Пусти! Полина! Пусти, не позорь перед людьми! Паша-а! Поля-а-а!
П о л и н а. Перед какими людьми? Перед етими гадами? Я и их вот так поставлю!!
Т е р е ш к о. Они тебя застрелят! Паша! Пусти! (Уже жалеет ее.) Отпусти, а то беда будет! Они застрелят тебя за то, что ты между ног зажала немецкую власть. При исполнении служебных обязанностей. Слышишь?
Н а д я. Отпустите его, мама, а то и впрямь…
П о л и н а. Ладно. Погуляй пока. Я потом доберусь до тебя. (Освобождает Терешку.)
Т е р е ш к о (прихорашивается). Ну подожди-и! Уши натерла, холера, как хомутом. Ну и ножки! А? Такими ножками тебе впору ободья гнуть… И жалости нету… Вот баба!
Начальник полиции С ы р о д о е в, входя в хату, на какое-то время задерживается на пороге, смотрит направо, налево и только потом пропускает в комнату к о м е н д а н т а. Все это — ради безопасности коменданта.
К о м е н д а н т. Добрый день, каспадин староста. Добрый день, фрай, фройляйн.
С ы р о д о е в. День добрый в хату!
Длинная пауза.
Вы что это молчите, когда с вами здороваются?
Т е р е ш к о. Онемели от страху. Языки проглотили. Садитесь, будьте ласковы, прошу. (Подставляет табурет, вытирает рукавом одну скамейку, другую.) Прошу, прошу!
Но комендант и Сыродоев не садятся. Смотрят на женщин и ждут, когда же они поздороваются. Терешко из-за спины начальства строго подмаргивает — это он подает знак женщинам, чтобы те ответили на приветствие.
Н а д я (первой поздоровалась). Добрый день.
П о л и н а (хмуро). День добрый.
С ы р о д о е в. То-то же! Бескультурье!..
Т е р е ш к о. Ну чего хотеть от них? Темнота! Что ты, не видишь?
С ы р о д о е в. Не «ты», а «вы»! Ясно?
Т е р е ш к о. Ну конечно, «вы». А то как же? Понятно, только «вы»!
С ы р о д о е в. Я думал, что у тебя уже все на столе. А ты, я вижу, не очень старался.
Т е р е ш к о. Да ето… знаете, товарищ… тьфу ты черт! Пан начальник, они виноваты. Не поверили. Не верят мне, и все тут. Чтоб меня — да начальником, старостой над всей деревней?
П о л и н а. Такого сморчка да начальником! Старостой! Кто его слушаться будет?
Т е р е ш к о (горячо). Как ето — кто? Все! Все будут слушаться! Я, брат… Ты не смотри, что я… А ежели возьмусь, то… Ого-го! Еще плясать будут передо мной!
П о л и н а (насмешливо). Ай-яй-яй! Страхи какие! Господь милостивый! Спаси и помилуй! Ой-ей-ей-ей!..
Т е р е ш к о. Ты брось дурака валять! А то я…
П о л и н а (Сыродоеву). Да у него ведь ни фигуры, ни росту, ни взгляда, ни голоса! Он же пастухом был. И вид у него такой. Его даже овцы не боялись. Даже овцы! Замухрышкой был, таким и остался. А вы… Какой из него староста? Вы только посмотрите на него! Ну что ето? Огородное пугало. Да и то — воробьи хихикать будут. Особливо, коли штаны вот ети оденет. (Показывает штаны, на которые только что пришила заплаты.) Вот так власть будет в етих штанах! Да за ним же телята будут ходить и смеяться! Стадом будут ходить. (Мужу.) Охламон ты!