Везир — на высшей службе должностной,
А всё ж в семью его манит тоска.
И соколу милее дол степной,
А не почет и шахская рука!
* * *
Не доверяй приятелям дурным,
Что дружат с твоим лютым супостатом.
Потворствующий недругам твоим
Не станет тебе другом и собратом.
Где пастырь волку — словно побратим,
Спасенья нет ни овцам, ни ягнятам.
* * *
Не дай взыграть в себе негодованью,
Кто б из людей ни стал тому причиной.
Достойнее быть мускусною ланью,
Чем хвастаться повадкою тигриной.
Стремись к согласью, верен будь старанью
Не подступаться к людям с грозной миной.
* * *
Кто искренен всегда, тот почитаем,—
Его достойной почестью отметь.
В достойном нету сходства с негодяем,
И золотом вовек не станет медь.
И если в ком мы подлеца узнаем,
То лучше с ним и дела не иметь!
* * *
Быть хочешь умным — прихоти забудь:
Все прихоти — ничтожная забава.
Уж если жить мечтой какой-нибудь,—
Мечтай найти покой душевный, право!
У всех мирских забот — пустая суть:
Всё в этом мире суетно, лукаво.
Нам всем дано последним сном уснуть,—
О, если б добрая нас ожидала слава!
КАСЫДА
* * *
От всех людей уединясь, о людях мысля, нелюдим,
Прозри очами сердца связь между грядущим и былым.
Кто, пламенем любви объят, кого огнем сжигает страсть,
Он — свет души познал стократ, пыланием любви палим.
И, кто объят любовью, в нем воспламеняется душа,—
И вьется, смешанный с огнем, его стенаний жгучих дым.
Ищи же путь любви — зови ее и телом и душой;
Дух человеческий в любви идет к свершениям своим.
Когда во прахе, нищ и наг, ты путь исканий обретешь,
Дары неизреченных благ тебе даются всеблагим.
Хмель единенья уготовь себе, о ищущий любви,—
Порви всю грудь, пролей всю кровь за светоч, что тобой любим.
И пусть же слёз кровавых след на желтый лик твой упадет:
Красив рубина красный цвет, оправлен блеском золотым.
Один, с собой наедине, о мудрый, чуждое забудь,—
Сколь дивный солнцу и луне дар одиночества дарим!
Восторженно свой лик земной багряным светом озари,—
Недаром кущи роз весной цветут багрянцем неземным.
Сотри всю ржавчину и муть с зерцала сердца своего —
И сокровенной тайны суть откроется очам твоим.
И верный и неверный — все да внемлют радостно тебе,
И речь твоя во всей красе да будет слышима любым.
С неволей, как Юсуф, знаком, в темнице людям свет яви,—
Тобою в кладезе мирском да будет скрытый смысл таим.
В уединенный дол спеши — лишь там приют твоей души,—
Да будешь в благостной тиши ты Единением храним!
Свободен от оков тщеты, господней милости взыскуй,—
Одобренный всевышним, ты предстанешь гостем перед ним.
Опора страждущих сердец и сострадатель бедных душ,
Ко всем всемилостив творец — ко всем голодным и нагим.
Лишь тот промолвит «Я есмь бог», кому открыт предвечный знак,
Он на печаль себя обрек и высшей скорбью одержим.
В лохмотьях, словно нищий люд, порой мужи ума бредут,
Но в странах разуменья бьют все барабаны славу им.
И даже муравей больной за рвенье будет награжден
Всей Сулеймановой казной и станет цел и невредим.
Когда господни существа все будут призваны на пир,
Не будет ближе там родства, чем муравей и херувим.
Ты спросишь, через сколько лет настанет в мире этот лад,—
«Во веки вечные,— в ответ скажу я,— он необорим!»
Когда бы воле божьих уст слух всей вселенной не внимал,
Весь мир застыл бы, гол и пуст, в нем жизни не было б живым.
Где Хумаюн простер крыла, им вся вселенная мала,—
Сень его горная светла, но сам для мира он незрим.