Но сегодня, с отъездом Зены в Бетсбридж, он окончательно успокоился, и мысли его целиком сосредоточились на перспективе провести вечер с Мэтти. Его угнетало только одно обстоятельство — то, что он сболтнул насчет денег, которые якобы рассчитывал получить за доски. Он так явственно предвидел последствия своей неосмотрительности, что скрепя сердце решился попросить у Эндрю Хейла хотя бы часть платы вперед.
Когда Итан въехал к Хейлу во двор, его заказчик как раз вылезал из саней.
— Здорово, Ит! — крикнул он. — Молодец, что привез. Эндрю Хейл, седоусый и краснолицый, за последние годы раздобрел и не стеснял воротничками свой щетинистый двойной подбородок, но на его безукоризненно свежей рубашке всегда красовалась запонка с брильянтиком. Правда, это выставленное напоказ благосостояние мало кого обманывало: хотя дела у него шли неплохо, все в Старкфилде знали, что он частенько увязает в долгах под бременем расходов на содержание большой семьи, а также по причине собственной беспорядочности. Он состоял в дружеских отношениях еще с родителями Итана, и его дом принадлежал к числу немногих, куда время от времени выбиралась Зена: ее привлекало то, что жена Хейла в молодости перелечила чуть ли не всех своих односелян и до сих пор слыла непревзойденной мастерицей по части пользования больных.
Хейл подошел к лошадям Итана и похлопал их по дымящимся бокам.
— Ну, брат, — пошутил он, — я смотрю, ты их забаловал: ишь какие гладкие!
Итан сразу принялся за разгрузку; закончив, он прошел к сарайчику, служившему Хейлу конторой, и толкнул застекленную дверь. Хейл сидел спиной к заваленному бумагами столу и грел ноги на печке; это тесное рабочее помещение показалось Итану таким же теплым, добродушным и беспорядочным, как сам хозяин.
— Присаживайся, оттай малость, — кивнул он Итану. Наш герой долго не знал, с чего начать, но в конце концов собрался с духом и, запинаясь, попросил у Хейла полсотни долларов аванса. Тут же он едва не сгорел со стыда, увидев нескрываемое удивление на лице своего собеседника. Обычно Хейл рассчитывался с поставщиками не раньше чем через три месяца, и в его практике не было еще случая, чтобы он сразу платил наличными.
Итан сознавал, что, сошлись он на крайнюю нужду в деньгах, Хейл, вероятно, поступился бы своими правилами и как-нибудь выкроил бы ему эти несчастные полсотни; однако прибегнуть к такому средству ему мешало не только самолюбие, но и инстинктивная осторожность. Он помнил, сколько времени прошло после смерти отца, покуда ему удалось твердо встать на ноги, и не хотел, чтобы Эндрю Хейл — или неважно кто еще в Старкфилде — думал, что он снова теряет под собой почву. Кроме того, ложь всегда была ему не по нутру: нужны деньги— значит, нужны, а зачем — это никого не касается. Поэтому с Хейлом он говорил сухим, натянутым тоном гордеца, который даже самому себе не хочет признаться, что унижается до просьбы, — и отказ, в сущности, не явился для него неожиданностью.
Хейл отказал Итану так же добродушно, как он делал все остальное: он обратил разговор в шутку и поинтересовался, не надумал ли Итан приобрести рояль или соорудить для красоты на своем доме «кумпол» — в последнем случае он готов был бесплатно предложить свои услуги.
Итан не знал, куда девать глаза. Немного помявшись, он пожелал Хейлу всего хорошего и уже открыл было дверь на улицу, когда Хейл вдруг окликнул его:
— Слушай-ка, — а у тебя часом не поджимает с деньгами?
И тут самолюбие Итана, не дав вступиться благоразумию, поспешило ответить:
— Нет, что вы!
— Ну, тогда ладно. Я-то, правду тебе сказать, порядком поиздержался. Если хочешь знать, я сам тебя хотел просить повременить малость с расчетом. Дела сейчас идут не бог весть как, да я еще тут обещал домишко отделать для своих молодых — свадьба-то уже не за горами. Мне, конечно, охота им сделать приятное, что Неду, что Рут, да ведь даром-то ничего не достается. — Он покосился на Итана, ожидая сочувствия. — А молодежи подавай все новенькое да свеженькое. Ты небось лучше меня знаешь — сам не так давно в доме блеск наводил, как женился на Зене.
Итану надо было завернуть в поселок по делу; он оставил лошадей на конюшне у своего заказчика и отправился дальше пешком. Прощальное замечание Хейла все звучало у него в ушах, и он, горько усмехаясь, думал, что, выходит, с точки зрения Старкфилда семь лет с Зеной — это еще срок небольшой, раз женился он «не так давно»…