Василий сейчас же облил его водой из ведра. Из паровоза выскочил Трофим Сергеевич и бросился к Дмитрию.
– Дружок! Милый!.. Да бог ты мой, боже…
– Ничего, ничего, – сказал, смущенно улыбаясь, Дмитрий.
Он гладил свою опаленную левую бровь. Трофим Сергеевич обнял его и поцеловал.
Потом паровоз «ЭХ-3161» уехал, и рельсы вздрагивали под его тяжестью. А Дмитрий пошел в контору, сам даже не понимая, как все произошло и какое благородное властное чувство владело им в тот момент.
Из соседнего сада в депо по-прежнему долетала музыка.
Рвется финишная ленточка
Сергей и Александр, проходя мимо трибун, подняли руки вверх и приветствовали зрителей. Весь стадион произносил их имена. Болельщики вскакивали с мест и, размахивая кепками, желали им удачи. Вместе с Сергеем и Александром в одном ряду шел их главный противник, французский чемпион – бегун Анри Думлер. Он шел с огромным букетом цветов, который ему преподнес Александр. Публика приветствовала гостя. Зрители с уважением смотрели на его складную, немного сухую фигуру и спорили о предстоящей борьбе на дорожке. Участники соревнования обошли вокруг всего стадиона и вернулись к месту старта, где около столиков хлопотали судьи. Секундометристы проверяли секундомеры. Сергей, желая немного размять свои мышцы, обежал кругом площадку для прыжков. Александр слушал своего тренера, в десятый раз повторявшего ему расчет всей дистанции. Думлер, улыбаясь, говорил со своей женой, протягивая ей подаренный букет цветов. Остальные спортсмены ходили и разговаривали между собой. На стадионе пахло цветущей липой. Рядом была большая липовая роща. По ее аллеям бегали мальчишки. Им не удалось пробраться на стадион, где происходили международные легкоатлетические соревнования. И они, бегая по дорожкам сада в трусах, подражали спортсменам, которые в это время нервничали на старте.
Петр и Ольга сидели на южной стороне стадиона, на трибунах у самой дорожки. Они запоздали и только что пробрались к своим местам. Петр, защищаясь рукой от солнца, вглядывался в кучку бегунов на старте. Он искал Сергея и Александра. Ольга держала в руках программу соревнований, но взгляд ее был направлен на одинокий кустик травки у беговой дорожки. Она о чем-то задумалась. Ее широкие, густые брови были сурово сдвинуты, и между ними легла тонкая, сердитая складка. Петр видел эту грозную примету: не избежать, видно, и сегодня крупного разговора. А может быть, это и к лучшему – оборвется, наконец, истончившаяся ниточка между их сердцами. Они что-то перестали понимать друг друга, начали отчуждаться. Неужели это уже их финиш? Нет, нет, это еще далеко не конец! У них впереди еще большая дистанция, еще много кругов… Только не надо ничего обострять, не надо никаких разговоров. И, чтобы отвлечь Ольгу от ее мыслей, Петр говорит громко:
– А вот и они.
– Что? – отозвалась Ольга.
– Сергей и Александр!
– Уже бегут?
– Нет еще.
– А Тимофея ты не видишь?
– Нет, он где-нибудь на трибунах. Нам с ним достались разные места, – ответил Петр.
На северной стороне стадиона сидел Тимофей. Рядом с ним находился и Дмитрий. Они обнимали друг друга за плечи и, откидываясь назад, хохотали над сидевшими внизу ребятами, в которых незаметно кидали свернутые из газетной бумаги шарики.
Бумажные ядра попадали в спины и головы. Ребята оглядывались, но никого не могли уличить, потому что на верхних трибунах смеялась вся публика.
– А ну их! – сказал Тимофей. – Я рад, что ты опять со мной.
– И я тоже. А как остальная наша братва?
– Петр в Москве. В прошлом году во время отпуска мы хорошо с ним полазили по Кавказу. Николай – в санитарной авиации, комсомол послал. Но сейчас он, кажется, в Коктебеле на всесоюзных планерных соревнованиях. А я теперь уже своих учеников имею – летчиков. И тоже учусь дальше: летать на самолетах последних конструкций.
– А вот меня это не тянет, – сказал Дмитрий.
– Известное дело – боишься поцарапаться!