Цзинь Шужэнь принес жертвенные подаяния и поклонился каждому из восьмидесяти идолов, а потом вошел к ченхуану. Здесь он девять раз поклонился медному идолу, поставил и зажег новые свечи и только после этого обратился к богу, сложив на груди руки:
— У меня нет другого заступника, кроме тебя… Пожалей своего беззащитного слугу и облегчи его тяжелые дела, о боже… Это ты дал мне все… дал достаток и положение, Не отбирай же все это…
Он долго еще причитал перед медной статуей, прося защиты, потом положил денежное подаяние и только собрался было выходить, как увидел Цзинь Чжуна, Тао Минью и Лю Шаотена.
— Что случилось? — побледнел Цзинь Шужэнь.
— Ничего. Нам захотелось помолиться вместе с господином председателем.
— Хорошо, хорошо. Принесите и вы жертвы нашим заступникам.
Пришедшие щедро раскошелились и согнулись в поклоне перед медным идолом. Удивленный жрец (никто из этих четверых жертвователей не посещал раньше храма) быстро собрал деньги в засаленный кожаный мешочек, ворча про себя: «Вспоминают бога, лишь когда беда сядет на их головы…»
Растроганный Цзинь Шужэнь пригласил всех к себе домой. Дома, за столом, он сказал:
— Наши императоры после ежегодного торжественного моления в честь предков и покровителей пили просяной сок. Сегодня я тоже решил соблюсти этот обряд.
— Соблюдение великих традиций — высший признак благородства, — льстиво откликнулся Цзинь Чжун.
— Вам я бы тоже посоветовал соблюдать великие традиции, разумеется, в своем ранге.
Эти слова поразили сановников, всегда чувствительных к тонкостям церемоний и этикета: председатель дерзнул приравнять себя к императору, а их, фактически управлявших провинцией, дерзко унизил. Ничего подобного раньше не случалось.
Не успели подчиненные прийти в себя от изумления, как Цзинь Шужэнь приказал подать просяной сок и пригласить Шэн Шицая.
Цзинь Чжун решил высказаться до его прихода:
— Да простит меня господин председатель, но я хочу сказать нечто важное.
— Говорите.
— Мы слышали, что Чжан Пейюань назначен командующим фронтом против бандитов. А не лучше ли, чтобы Шэн-цаньмоучжан сам поехал туда?
— Илийский округ очень важен, — поддержал Тао Минью. — Как бы перемещение Чжан Пейюаня не привело к неприятным последствиям…
— И вы, значит, так думаете?
— Ходят слухи, что Ма Чжунин собирает большие силы. Поэтому нужно быстро уничтожить Ходжанияза, создать…
Но Цзинь Чжун не успел закончить — появился Шэн Шицай.
Отведав просяного сока, он сказал:
— Второй раз в жизни пью этот священный напиток.
— Да? А где вы пробовали его в первый раз?
— В Мукдене, в императорском дворце!
Зная нравы высших чиновников, Шэн Шицай умело польстил Цзинь Шужэню, как бы ставя его в один ранг с семьей императора, жившей в Мукдене. Размягченный лестью Цзинь Шужэнь тут же выдал ему своих собеседников:
— Кажется, все они возражают против назначения Чжан Пейюаня.
— Возражают? Но вы, господин председатель, уже отдали приказ!
Цзинь Чжун заерзал на стуле:
— Мы исходили из практических задач…
— Что? Что? — прервал его Шэн Шицай.
— Мы хотим сказать, что только вы сможете быстро подавить восстание, — собрался с духом Цзинь Чжун.
— Очень верная мысль, — поддержал его Тао Минью. — Влияние Ходжанияза распространяется на весь Синьцзян. С ним не смогли справиться ни генерал Доу Цзиган, ни генерал Лю Таоцзи. Только вам это будет по силам.
«Ах, хитрецы! Вы хотите убрать меня из Урумчи!» — сообразил Шэн Шицай.
— А разве Чжан Пейюань не способный генерал? Он же окончил военную академию!
— Я еще раз повторяю, господин председатель, — решительно сказал Цзинь Чжун, — если будет назначен не Шэн-цаньмоучжан, а кто-то другой, мы потерпим поражение.
— По-вашему выходит, что моя деятельность здесь, в центре, не имеет значения? — разозлился Шэн Шицай.
— В центре у нас есть господин председатель, я думаю, это не так мало, — проговорил молчавший до этого Лю Шаотен.
У Цзинь Шужэня, не знавшего, какое принять решение, разболелась голова. Ему казались убедительными доводы и той, и другой стороны. Поэтому он не нашел ничего иного, как согласиться и с теми, и с другими:
— Необходимо ехать на фронт обоим! Вы, Шэн-цаньмоучжан, будете контролировать действия Чжан Пейюаня! Желаю победы!
Шэн Шицай проворчал про себя: «Ну подождите! Я вам еще покажу!..»
Вошел адъютант Цзинь Шужэня:
— Разрешите, господин председатель? Срочная телеграмма…