Домна. А мешок-то, Игнат, ведь он в кузнице был! Помнишь?
Игнат. Я всё помню. (Уходит. Только посох стучит.)
У ворот чуть не столкнулся с Первой девушкой. Проскочив мимо него, она забарабанила в калитку.
Первая девушка. Тётя Кланя, тётя Кланя! Вам телеграмма! От Гришки.
Клавдия (выглянув в окно). Пожар, что ли? Шумишь.
Первая девушка. Вам телеграмма. Она это... чуть-чуть распечаталась. Я прочитала вот. (Читает.) «Поступил. По конкурсу прошёл вторым. Григорий». Надо же, а? Ух, счастливой будет та девка, которой Гришка достанется! (Бежит к воротам, но возвращается.) Тётя Кланя. Там человек какой-то... с палкой. Я его чуть не своротила.
Клавдия. Носишься как угорелая! (Идёт к воротам, увидела Игната. Устойчивая, даже войной не сорванная земля качнулась, поплыла перед ней.)
Игнат. Не узнала, Кланя?
Клавдия. Земля волчком кружится. Опоры нет.
Игнат. Верно молвила, кружится земля. И нас кружит. Ох как кружит!
Клавдия. Я тут хозяйничала у тебя... без спроса.
Игнат. Почему же у меня? У себя хозяйничала. Я батрачек не нанимал.
Клавдия. Всё говорим, говорим... поздороваться забыли.
Игнат. Здравствуй, родная ты моя! (Обнимает её.)
В калитку заглядывает Домна. Увидев их, скрывается.
Сын где?
Клавдия. В Москву уехал. Телеграмму прислал.
Игнат (пробежав глазами телеграмму). Всё же добился своего мантулёнок. Может, хоть он в люди выйдет!
Клавдия. Выйдет, Игната! Он обязательно выйдет! Пойдём, я тебе художества его покажу.
Войдя в мастерскую сына, Игнат удивлённо останавливается: неужели всё это создано Гринькой?
Игнат. Этого помню. Солдат, который после войны воротился. Мы так же возвращались. Всю землю обнять хотелось. Григорий верно подметил.
Клавдия. Он с ними как с живыми разговаривает. Бывает, послушаю – и диву даюсь. Камни же, э. Гриша то жалуется им, то совета просит. Солдат этот шибко на тебя похожий. Гриша с ним чаще других беседует.
Игнат. Я про Солдата ещё до неволи знал. И про этого знал. Святогор ведь? Колечко тянет. К колечку земля прикована.
Клавдия. Угадал. Святогор и есть.
Игнат. Ай да Гринька!
Клавдия. Тут художник один приезжал из области. Как увидал эти штуки – ахнул. Немедленно, говорит, в институт поступай! Гриша поначалу робел, в себе сомневался, а видишь – вышло.
Игнат. Он и про мужика говорил, который упал на колено и колосок в ладошке держит... (Перейдя к чёрному Сеятелю.) Это же тот самый камень... твой!
Клавдия. Гриша берёг его, испортить боялся. А славно получилось!
Игнат молча переживает своё удивление. Прослышав о возвращении Игната, в ограду набираются женщины.
Галина (поздоровавшись). Вот радость-то у тебя, Кланя!
Клавдия. Великая радость, Галина! Такая великая, что больше уж не бывает. Проходите в дом, бабоньки! Проходите!
Дарья. С сыном-то разминулись! Шибко уж тосковал он без отца! Как Наталья, покойница, всё на Волчий бугор выбегал встречать.
Клавдия. Он у нас в институт поступил, на художника.
Галина. Достиг, достиг!
Все заходят в дом, Игнат остаётся один в мастерской.
Клавдия. Ой, бабы! Обезножела я! И руки ватные стали.
Роняет тарелку. Не скрывая счастливых слёз, блаженно улыба ется.
Дарья. Ты сиди, Кланя! Сиди, мы сами управимся.
Галина. Я пойду баньку протоплю. Хоть попаришь своего хозяина.
За окном заиграла гармошка. В дом вошли Пётр и Вера.
Пётр. Ну что, скульптор подаёт о себе вести?
Клавдия (даёт телеграмму). Вот, читай.
Вера. А я уезжаю... насовсем. Так что до свиданьица.
Дарья. Скатертью дорога. В отпуск-то на мамкины хлеба прикатишь?
Вера. Была нужда! Я в Сочи или в этот... в Саперави поеду. Есть такой курорт, Петя?
Пётр. Были бы деньги, саперави найдётся.
Дарья. А ты чего отстаёшь? Чемодана не нашлось?
Пётр. Чемодан давно готов. Судьба не решилась.