Входит Стеша.
Катерина. Как живётся тебе, сестра?
Стеша. Живём... хлеб жуём.
Катерина. Ну, живите... Кирилл-то пишет?
Стеша. Конечно. Я ведь жена ему. Жена. А не бросовуха.
Катерина. Вон как всё обернулось. А я в жизнь вашу вклинивалась.
Стеша. Ой! (Схватилась за живот.)
Катерина. Больно? По времени рано ещё.
Стеша. Сердится. На волю хочет.
Катерина. Ты зови меня, если что. Сёстры же мы. Мы ведь родные.
Стеша. Спасибо, Катя. Я как-нибудь к тебя загляну.
Катерина. Заглядывай. Нам чужаться на след. (Уходит.)
Стеша входит в дом.
Во дворе продолжают разговор Ждан и Тоня.
Тоня. Стихи-то не перестал писать?
Ждан. Балуюсь.
Тоня. Что-нибудь новенькое прочти. Что я не слыхала.
Ждан. Вот вчера выпеклось. Горяченькое ещё...
Тоня. Всё намекаешь, намекаешь... Лучше о братьях пиши. Они там... они... (Неожиданно разревелась.)
Ждан. Тонь, ты чего, Тоня? Разве я виноват? Такие стихи выпеклись. Ну забудь, забудь!
Тоня (уткнувшись в его плечо). Неспокойно мне, Ждан! Всё мнится, будто Фёдор убит. Вчера снилось – между бровей у него ручеек тёк красный...
Ждан. Молчи! Слышишь ты! Молчи, не каркай!
Тоня. Молчу, Данечка. Я молчу, не сердись.
Входит Тимофей. Он под хмельком.
Тимофей. Ловко устроились. А я хоть пропади.
Ждан. Тебе что, девчат мало?
Тимофей. Мне одна была нужна. И ту Кирька украл. Эту я у тебя отобью.
Ждан. Отбивал тут один... Теперь сморкаться нечем.
Тимофей. Всё забрали себе... всех. А что для меня?
Ждан. Что осталось.
Тимофей. Я тоже всё хочу. Всё моё. Раз моё – возьму. Силой!
Ждан. Попробуй!
Тимофей. Грозишь? Ты мне грозишь, моль бумажная? (Небрежно ударил Ждана.)
Тот ударил ответно. Но тут же свалился от ядрёного тумака.
Тоня. Тимка! Прекрати! Прекрати сейчас же! (Повисла на руке Тимофея.)
Появляется дед Семён.
Семён Саввич. Ты что, поганец, драться сюда пришёл? (Замахивается тросточкой.)
Тимофей перехватывает трость, ломает через колено.
Тоня. На старика? Ты – на старика? (Схватывает топор.) Сгинь с глаз, слышишь? Сгинь, пока башку не оттяпала.
Тимофей(трезвея). Я уйду. Я, конечно, уйду. Но попомни: будут у кого-то окна биты, ворота смолёны. (Уходит.)
Окровавленный Ждан бросается следом, его удерживает Тоня.
Семён Саввич(потрясённый неслыханным глумлением над собой). Где ты, силушка моя? О-ох! (Подбирает обломки тросточки).
В амбаре.
Сумрак колхозного склада, освещённого «летучей мышью».
Женщины нагружают в мешки зерно. Семён Саввич выносит. Через дверь видна задняя ось повозки.
Голоса. Плица-то к ночи потяжелела.
- Насыпай. Осталось всего ничего.
- А старик – груздь! Не присел даже.
- Износился, чего там! Вот раньше, помню, сосну в тринадцать аршин свалит и пытает своего меринка: «Ну, Чалко, справишься, ежели этот комелёк взвалю?».
Женщины невесело пересмеиваются.
Семён Саввич. Устарались, ягодки? Передохните! Нам тридцать вёрст по ночи колыхать.
Анна. Тебе-то в жмурки играть, что ли? Сядь, дух переведи. Небось поджилки трясутся?
Семён Саввич. Есть маленько. Бывало же: по два куля на плечи да куль под мышки возьмёшь – и прёшь, только рёбра поскрипывают. Ныне кость оскудела. (Выносит последний мешок.)