* * *
— Вы можете пережить победу Сантандера, — сказал Джон. — Но вы определенно не переживете триумф Избранных. Не раньше, чем через несколько лет, и ваша нация тоже.
Генералиссимус Либерт откинулся на спинку изысканного кресла и отхлебнул чаю. Они встретились в малоизвестном особняке в фешенебельной части Юнионвила; Либерт, казалось, был вполне уверен, что Избранные об этом не знали. Обстановка была мрачно-элегантной, с резьбой по позолоченному дереву по моде прошлого века, пахнущей табаком и восковой полировкой.
— Да, в последнее время они были чрезмерно самонадеянны, — сказал он.
— Они начали захватывать большие куски вашей экономики напрямую, — сказал Джон. — Половина ваших войск находится под командованием формирований Страны в Сьерре. Я удивлен, что они вообще оставили вам какую-то автономию.
— Я позаботился об этом, — сказал Либерт. Он был полнее, чем когда-либо, но в темных глазах все еще была та, же пустая холодность. — И если бы они избавились от меня, им пришлось бы привлечь огромное количество офицеров и администраторов, чтобы заменить меня и мой режим.
— Они не будут этого делать, если выиграют.
— Однако это будет действовать до тех пор, пока сохраняется этот пат. Вы заметите, что немногие из моих националистических подразделений находятся на линии конфронтации. Мои амбиции были удовлетворены победой в гражданской войне здесь, и перевыполнены захватом территорией Сьерры, которую мы оккупировали.
— Патовая ситуация не может продолжаться. Ни одна из сторон не может поддерживать нынешний уровень операций бесконечно.
Либерт кивнул. — Это возможно. Но в настоящее время я намерен сохранять свою позицию ограниченных обязательств.
— Вы избежали официального объявления нам войны. И мы не объявляли вам войну.
— Вы поддерживаете моих политических врагов.
Джон кивнул. — Однако генерал Жерар мертв. Как и многие из его войск. Погибли при остановке первого ужасного удара первого наступления войны и с тех пор ослаблены, в то время как армия Сантандера набиралась опыта и наращивала численность. — Если вы заслужите достаточную благодарность, мы не будем настаивать на смене режима в рамках послевоенного урегулирования.
— Если вы выиграете.
— Если вы слишком долго будете сохранять нейтралитет, у нас не будет никаких причин не включать вас в число Избранных на плаху.
Впервые за все время разговора Либерт улыбнулся. — Вопрос деликатного выбора времени, не так ли? Достаточно поздно, чтобы меня не уличили в поддержке проигравшей стороны из-за просчета; достаточно рано, чтобы моя помощь имела решающее значение, и я сохраняю силу на переговорах.
Лицо Джона оставалось бесстрастным — трюк, которому он научился за всю жизнь работы в разведке и политических переговорах. — «Маленький кровожадный упырь», — подумал он.
— Но не стоит его недооценивать, — предостерег Радж.
Джон кивнул. — Теперь, предполагая, что военная ситуация меняется таким образом, что Страна балансирует на грани, — сказал он, — какие условия предложили бы вы для того, чтобы дать им толчок?
— Как гипотетическая ситуация? — начал Либерт.
— Возможно…
* * *
— Смирно!
— Джентльмены, — сказал Джеффри Фарр, кладя свою форменную фуражку и трость на стол во главе комнаты. — Вольно.
Офицеры Первой Дивизии Морской Пехоты сели, все, начиная с командиров батальонов и выше. Они были упертыми людьми; большинство из них до войны служили в регулярной армии. С тех пор все они повидали действия на Линии Противостояния и в бесчисленных точечных рейдах вдоль побережья, удерживаемого Избранными, или в рейде через Кишку, чтобы уничтожить форт Страны. Дивизия Морской Пехоты состояла исключительно из добровольцев. До войны это не имело большого значения, но за три года, прошедшие после нападения войск Страны на Линию Противостояния, это означало, что лучшими оказались морские пехотинцы — те, кто не довольствовался ожиданием своего призыва, те, кто хотел сражаться.
— Джентльмены, как вы все знаете, мы готовились к крупномасштабному десанту.
Дружные кивки головами. Штурм через Кишку многому научил: новое снаряжение, новая тактика.
— Все вы знаете официальную версию — что мы готовимся к дальнейшим масштабным операциям по уничтожению отдельных прибрежных объектов. Немногие из вас знают реальную цель, стоящую за этим: захват Барклона и создание плацдарма для нового Первого Армейского Корпуса за линией Страны в южной доле.
Тихий ропот пробежал по собравшимся офицерам. Предполагалось, что это будет глубоко засекречено.
— Джентльмены, сейчас вам будет рассказано о реальной цели, ради которой мы тренировались. Эта цель является частью операции, цель которой — навсегда сломить Избранных и положить конец войне. Надеюсь, мне не нужно особо подчеркивать, насколько важно, чтобы это держалось в секрете; вот почему вам сообщается об этом только за две недели до начала. У вас остается мало времени, я понимаю. Вам также запрещено — строго запрещено — рассказывать об этом кому-либо, кроме лиц, находящихся в данный момент в этой комнате. Это включает в себя ваших младших офицеров, ваших жен, ваших лучших друзей и ваших исповедников. Любой, кто это сделает, даже непреднамеренно, будет уволен и расстрелян. Это понятно?
Офицеры морской пехоты наклонились вперед, напряженные и готовые слушать.
Джеффри повернулся к мольберту и снял матерчатое покрытие. — Наша цель, — он постучал указкой, — западный берег старых Имперских территорий, у южного входа в Проход. Здесь, где началась война, почти двадцать лет назад — действительно началась, а не просто последняя фаза, когда Республика вступила в нее открыто. Корона.
Послышался едва слышный шорох со стороны его аудитории. Джеффри натянуто улыбнулся. — Я знаю, о чем вы, должно быть, думаете. Избранные поймали Имперцев, когда те спали, и ни о чем не думали. Избранные не бездельники и идиоты, и у них было восемнадцать лет на подготовку.
Он провел указкой от Короны вверх по долине Пада, через горы Сьерры и вниз в Союз. — Но у них также есть все необходимое, чтобы удержаться, и благодаря коренным жителям и нашей поддержке, все это находится в состоянии бунта или зарождающегося бунта. Нам удалось высвободить двадцать пять дивизий с Линии Противостояния, а они забирают у Империи все, что могут, для обеспечения безопасности линий связи и создания полевой армии, соответствующей этой задаче. Империя Избранных подобна моллюску: твердому снаружи, мягкому и легко жующемуся внутри… и если мы сможем нанести удар в нужную точку, она проскользнет нам прямо в глотку.
Он сделал паузу. — Вот и вся теория! Теперь перейдем к деталям. Нам нужно захватить порт; захватить его далеко позади их фронта боевых действий, — его указка снова скользнула по Союзу и Сьерре, — и нам нужно занять точку, которая позволит нашему Северному Флоту действовать в Проходе. Надеюсь, мне не нужно указывать, что бы это значило.
Еще одно ворчание. Основной флот Избранных был меньше, чем у Республики, хотя и более современным. Именно преимущество действий вблизи их базы делало вылазку в Проход слишком опасной для военно-морского флота.
— Да, это будет нелегко. Особенно нелегко будет передовой части в начальной атаке. Соответственно, я буду вместе со своим штабом вместе с вами, пока последующие подразделения не окажутся на берегу...
Он остановился, удивленно моргая, за последовавшими радостными возгласами.
— Это боевые люди, парень, а не просто солдаты, — мысленно произнес Радж. — У тебя прекрасные отношения с ними, после того, как ты возглавил атаку через Кишку.
— А теперь, давайте, перейдем к делу.
* * *
— «Убого», — подумала Герта Хостен, оглядывая купе.
Она помнила времена, когда поезд первого класса из Коперника означал безупречность. Окна были залеплены грязью, на обивке виднелись пятна, а поезд опоздал, что было немыслимо в прежние времена.
Прямо сейчас он ждал на запасном пути, пока мимо проходил бесконечно медленный грузовой состав, судя по всему, груженный тяжелыми сверлильными станками. Они могут быть предназначены для чего угодно — от изготовления крупнокалиберной артиллерии до десятка различных промышленных применений. На сопроводительных табличках, на ящиках по трафарету было написано «Корона»; вероятно, для тамошней военно-морской базы.