Поэтому наряду с совершенствованием распределительных отношений, утверждением социальной справедливости и в развитии последней необходимо развертывать систему оценок творчества, нерезультатных показателей процесса творчества в труде, оценок способностей по потребностям. Эти критерии нужны не для того, чтобы определять вознаграждения и поощрения для стимулирования творчества, или каждому возздать по потребностям. Вряд ли творческий человек нуждается в том, чтобы извне определяли и удовлетворяли его потребности. Необходимо не только оценивать способности по потребностям, но и целенаправленно возвышать потребности, преодолевая стихийность этого процесса. Имеется в виду не сама по себе потребность, а потребность как способность, определяющая конкретные возможности человека, его обращенность на себя, уверенность в своих силах, его открытость и готовность к творчеству, бескорыстной отдаче себя делу, ответственность, которую он заранее уже наложил на себя, инициативу, подвижничество. Это потребности в высоком смысле. Но нужно учитывать потребности и в "дурном" смысле: вредные привычки, социальные болезни и т.п. Общее то, что и здесь потребности энергично развиваются в соответствующие способности. Между ними почти нет дистанции, хотя в социальной психологии выделяют потребность — интерес — стимул — мотив. Пожалуй, эти звенья существуют теоретически, но практически потребности — это сам человек (в его возможностях и невозможностях). Конечно, нужно иметь в виду и различия потребностей, которые сводятся к двум основным, диаметрально противоположным и расходящимся по мере своего удовлетворения видам — ценностно негативным и позитивным. В них потребность перестает быть собственно потребностью и превращается в природу человека, в ее животно-потребительском или общественно-творческом выражениях. Человек в удовлетворении потребностей может деградировать, но может становиться человеком. Пределов нет ни в первом, ни во втором случаях. В высоком своем значении потребность становится страстью, одержимостью, вечной неудовлетворенностью человека в творчестве. Это в лучшем смысле — неумение, незнание, неудовлетворенность собой.
Но насколько мы можем в потребностях "ухватывать" способности? Это окажется невозможным, если заранее потребности брать вне способностей. Но значит и в способностях уже должны присутствовать потребности? Да, в виде человеческих поисков, устремлений, порывов. Значит, речь должна идти о присутствии в потребностях способности, одухотворенности потребностей, их творческой необходимости для человека, разумности; стало быть они характеризуют степень свободы человека, его общественную развитость, неэгоцентричность. То есть речь как раз идет об оценке способностей по потребностям.
Это и есть "механизм соединения" преимуществ социализма с человеческим фактором. Мы в какой-то степени по способностям оцениваем и удовлетворяем потребности в материальных благах. Но такая оценка может носить лишь косвенный характер, между ними вклинивается результат труда, по способностям нельзя оценивать саму потребность в труде. Это возможно лишь при оценке самой способности по потребностям. Удовлетворяя потребность извне, мы оцениваем способности косвенно, реализуя же способности, определяем непосредственно.
Наряду с удовлетворением материальных потребностей в соответствии с количеством и качеством труда, необходимо и творчество, на уровень которого поднимается труд в современных условиях. Здесь критерием оценки уже служат не внешние результаты труда, а сами способности в их потребностном выражении. Требуется последовательное преодоление разрыва способностей и потребностей человека в редукции первых к результатам труда и вторых — до оттянутых на нерабочее время вожделений. При этом творчество не может быть ни в реализации способностей, ни в удовлетворении потребностей. Следует поднять потребности до способностей, а способности оценивать по потребностям. Критерием определения способности является труд, в нем человек может и не реализовывать свое способности сполна, а в потребностях, в их предшествовании реализации способностей можно последние фиксировать вполне адекватно. Происходит специфическое вознаграждение творческих способностей через удовлетворение потребностей в труде. Само вознаграждение при этом осуществляется в виде удовлетворения потребности в реализации способностей, предоставления права на творчество, доверия на самостоятельность человека. И здесь нет нужды в правовых регламентациях, экономических шкалах оценок и вознаграждений способностей по потребностям и преждевременном введении коммунистического принципа распределения: от каждого по способностям, каждому по потребностям. Речь идет об открытии возможностей человека в творчестве, о расширении выбора и повышении ответственности человека в пределах социально-экономических свобод.