«Все решенное и разрешимое только отдых на пути в Египет. Неразрешимое сильнее наших решений. Но созерцание неразрешимого даст силы и способность вспыхивать от вечного огня» (Г.Померанц). Загадка сфинкса была заложена в истоках человеческой цивилизации. Мудрецы занимались не разгадками их, а созерцанием. Тем самым охранялась и вся природа в ее магии, расколдование которой (Ф. Шиллер) шаг за шагом происходило, когда мудрец превращался в специалиста, а специалист выродился в информированное существо.
Возможно ли теперь возвращение к мудрости древних? И нужно ли это? Конечно, нет. Новый Адам не может обернуться Адамом ветхим, разве только последний, доживший до наших дней, может пойти на сговор с дьяволом, чтобы помолодеть, обрести силенки. Впрочем это проделывается в массовом порядке (искушение Фауста). Ветхий Адам притворяется Адамом новым. Но тогда новый Адам из бича истории должен скроить нечто иное, что отвечало бы миру, или осознать себя вообще как исторического бича, как нежити. Повернув информацию на знание, знание на мудрость. Все приехали. Мы на острие времени, где выбора уже нет. Потому что нет альтернатив. Свобода или смерть. Необходимость миру, а не случайное прозябание в нем.
И тут не надо искать решений, их не существует в природе. Нужны уже не способности, не таланты, не гении, осознающие свою ничтожность в мире, с тем чтобы стать целым миром. Но это не значит преодолевать мир, а выполнить свое предназначение в нем, которое ни на кого не может быть возложено, кроме как на самого человека, ужаснувшегося от того, что он наделал.
Человек виноват перед природой уже в том, что он вообще есть в мире. Затем он грешен знанием. И наконец, он порочен в своей общественности. И все это не негативные качества человека, а его позитивное существо. Без всего этого человека нет.
Но бытие человека есть небытие природы, его знания есть заблуждения самоутверждения перед истиной непокоримости, магии природы. Его общественность есть безумие субстанциальной самодостаточности в системе перед естественной энтропией.
Но мудрость (1) не в том, чтобы просто быть, а в том, чтобы непременно быть из небытия; (2) не себя знать полагается человеку, но мир в себе; не распространять себя на мир, а впускать его в свою душу; из заблуждения представления познание должно обернуться кардинально на истинное незнание себя и одновременное признание миром нас. Мира-то нет, потому что внутри нас война (3). Не впадать, но и не выпадать из общественности в отчуждении и самоотчуждении (эскайпизм), но пересечь ее в самостоянии. Повеситься в петле духовности, чтобы достать ногами до земли (повторим еще раз). «Человек, поклонись земле!» — в связи с возможной «приватизацией» земли и в пику самому себе в поэме по поводу полета Гагарина сказал недавно О.Сулейменов. Мы изошли безумием общественного фетишизма в покорении природы.
Значит, в целом получается: быть из небытия, выдерживать мир в себе, отдавать за него душу природе. Экологическая ситуация в том, что человека все еще нет (и камо грядещи — неизвестно); нет следовательно, и мира, он растоптан, попран; нет и душ, есть тела или душенки в телах, а тем более нет всеобщего духа единства с природой, есть только внутренние барьеры цивилизации и барьеры с природой. Но эти барьеры с природой растут вместе с внутренним опустошением цивилизации в духовности. Информационное общество и будет зияющей пустотой в мире, как та Платоновская пещера, из которой человек будет иметь дело не с самими вещами, а с их тенями. И дело тогда оказывается не только и не столько в иудео-христианских корнях экологии, где человек поставлен выше других тварей, или в греко-романских истоках ее, где он «мера всех вещей» (Протагор), или в соединении науки и техники в Новое время, или в бесплановой экономике (марксизм), или в общественном прогрессе, в который слепо уверовали модернисты всех времен и народов, не считаясь ни с чем, кроме самоотчуждения человека. Нет вообще никаких причин внешних экологической ситуации, она вытекает из существ человека, он сам причина, порождающая ее как необходимое следствие. Если человек платит жизнью за то, что в ней было перед смертью, то и человечество должно примерно таким же образом ответить за всю свою писаную историю... Но перед кем? Перед чем? Перед природой? Вряд ли, она заглотнет и выполнит все человечество. «О, есть еще океан!» — воскликнул А.Блок в связи с гибелью Титаника. Перед последующими поколениями? Но это уже расчет антропоцентризма. Сохранить природу нужно ради нее самой, а не из внешних соображений. Р.Хиггинс сказал: «эксплуататорское отношение к природе не отменяется, а лишь маскируется, если мы предпринимаем попытки сохранить голубого кита, лесного волка, белый кедр или болото только ради экологического равновесия, то есть в конечном счете для блага человека. Мы уступаем здесь той же гордыне антропоцентризма... Природу может спасти только безусловная любовь к земле и лесу во имя них самих» (Там же. С. 43, 44).