"Может быть, все спят?" — промелькнула мысль.
— За мной, Бруно!
Старл переложил мешок из одной руки в другую, сбежал с холма и двинулся в сторону деревни. Пес послушно побежал следом. Догоравшее здание тем временем затрещало. Крыша, прожженная огнем не выдержала собственного веса и провалилась с грохотом вниз. Крик Старла с призывом о помощи утонул в грохоте, громом растекшемся по деревне. Искры взметнулись вверх, вереницей кружась в воздухе. В сторону отлетела горящая доска, упавшая на крышу выстроенного рядом с префектурой домика.
— Пожар! — юноша попятился назад. Слова, задуманные как крик, прозвучали невнятным шепотом.
Он с ужасом увидел, как вспыхнула выложенная соломой крыша.
— Пожар…
Но слова остались без ответа. Деревня как будто вымерла. Юноша в растерянности остановился напротив сгоравшей префектуры и всплеснул руками. Где совет? Староста? Где, в конце концов, молодые гномы — Ибс, Гор, Дюж? Куда они пропали в такой момент? Домик как эстафету перенял на себя огонь и горел, освещая деревню ярким красным пламенем.
— Пожар! — голос дрожал.
Старл подбежал к ближайшему дому, постучал и не дожидаясь ответа, открыл дверь и забежал внутрь. В этом доме жил весьма почтенный и почитаемый в деревне гном мистер Роб. Однако в доме не горели свечи, и царила полная темнота.
— Мистер Роб, там пожар — Старл забежал внутрь, но не успел сделать и несколько шагов как замер в дверном проеме. К горлу подкатил ком. Мешок с инвентарем рухнул на пол. Мистер Роб, согнувшись пополам, лежал возле своего кресла-качалки. Длинная борода растрепалась на груди, на полу растеклась лужа казавшейся черной крови. Пальцы старика в предсмертной судороге сжались. Леденящий душу холодный мертвый взгляд гнома смотрел куда-то в сторону.
— Что… — Старл попятился. — Что здесь происходит? — Только и сумел выдохнуть юноша.
Он силой воли заставил взять себя в руки и выбежал из дома мистера Роба, забыв закрыть за собой дверь. Домик, загоревшийся вслед за префектурой, полыхал словно факел. Красные языки пламени тянулись к соседнему строению. Медлить было нельзя. Еще чуть и мог загореться следующий домик, а за ним и весь поселок. Старл подбежал к дому молодой семьи Уров и на этот раз без стука вломился в дверь.
— По… — он не договорив, попятился. То, что он увидел в следующий момент, заставило ужаснуться. Внутри дома на деревянном полу избы лежали три мертвых гнома. Кровь, словно из кувшина с перевернутым томатным соком растеклась из спальни до прихожей, впитавшись в ковер. Дуг, Луиса и маленькая дочурка Сю…. Рядом с Дугом лежал сломанным пополам в рукояти молот. Старл почувствовал, как потемнело в его глазах. Он неуверенно, опираясь рукой о стену, вышел из дома вон и застыл у порога. Из дальнего конца деревни на него смотрел его собственный дом. Улица, вся деревня пугали мертвенно спокойной пустотой.
"Отец, мать…" — Старл прервал полезшие, было в голову мысли и, сбежав по ступенькам вниз к улице, двинулся к своему дому. В окнах не горел свет свечей. Не было слышно столь знакомых причитаний матери… Отец и мать всегда ждали своего сына допоздна и не ложились спать, пока Старл не вернется с пашни. Но сейчас в доме не было ничего кроме пустоты. Пустота. И тишина. Старл заметил, как пламя перекинулось на следующий дом. Сзади зарычал Бруно и, пригнувшись, кинулся куда-то в сторону.
— Бруно, ко мне!
Пес не ослушался, но Старл заметил, с каким трудом собака заставила себя остановиться. Он что-то чувствовал,… возможно, это был какой-то след. Но пустить его по нему…
"Нет" — твердо решил юноша.
Старлу показалось, что он слышит какой-то шум с противоположного конца деревни. Что-то в самом крайнем доме грохнуло. Послышался сдавленный крик. Юноша застыл на полпути к родительскому дому. Броситься прямо сейчас туда? Помочь? Выяснить, что тут происходит? И пусть нет оружия, но есть верный Бруно…. Нельзя. Он это понимал. Он не знал, кто там и что здесь происходит, а в родительском доме помощи ожидали отец и мать. Старл замер в нерешительности. Сердце разрывалось. Воздух разрезал затяжной детский крик, прервавшийся резко, будто бы его и не было и растворившийся в тишине. Но ведь Старлу было только шестнадцать лет! Он попятился и, развернувшись, бросился к родительскому дому. Дверь оказалась не заперта. Старл полными слез глазами увидел на пороге следы чьих-то сапог. Кровавые следы.
— Мама, папа!
Юноша забежал внутрь и, запустив Бруно, захлопнул за собой дверь. Мрак комнат разрезал свет пламени бушующего снаружи пожара. Мать, пронзенная кинжалом, лежала в дверном проеме. Лицо старухи побледнело. Седые волосы, распущенные перед сном впитали кровь. Разорванная рубаха, словно губка или повязка, прикрывала рану. Отец лежал рядом. В руках старика был зажат меч, схваченный силой предсмертных судорог так крепко, что вандалы, похоже, не смогли забрать его с собой. Из ребер старика торчал переломленный кинжал, загнанный наполовину и, похоже, задевший легкое. Он хрипел и еще был жив. Старл почувствовал, как по его лицу скатились слезы. Слова застряли в горле. Он сделал несколько шагов навстречу умирающему отцу и упал на колени. Старый гном медленно открыл глаза.
— Старл?
— Это я, папа, я.
Юноша нашел руку отца, схватил ее и поднес к губам.
— Что здесь произошло, папа, что случилось?
— Они пришли, Старл.
Юноша вздрогнул. Голос отца был слаб. Старик умирал.
— Кто они? Зачем они пришли?
— Это люди барона, мы не заплатили им вовремя подать, сынок, — прошептал старый гном.
Старл почувствовал, как по телу заструился холодный пот. В голове не укладывалось ни одной мысли. Хотелось упасть на грудь отцу и зарыдать.
— Он выбрал нашу деревню как образец, чтобы показать остальным, что будет с теми, кто посмеет ослушаться, — старик тяжело дышал, и слова давались ему с трудом. Старый гном сделал паузу, но продолжил, — Все произошло неожиданно. Они вырезали нас, как свиней. Их было четверо. Я не успел разглядеть лиц, но это были люди, и они сказали мне и твоей маме, что пришли от барона…. Видимо, они думали, что я уже спал, но я видел и слышал, что происходило в домах напротив.
Глаза старика закрылись. Он несколько секунд хрипло дышал. К горлу старого Снапа подкатил комок и он, кашлянув, сплюнул сгусток слизи вперемешку с гноем и кровью. Из раны в боку засочилась кровь.
— Я взял меч,… кажется, ранил одного, — продолжил он. — Но все было тщетно. Они убили твою мать и нанесли мне смертельную рану…
Старл отчаянно покачал головой.
— Отец, не говори так, ты будешь жить, я сейчас приведу целителя!
— Не стоит, мой мальчик, рана смертельная, — вздохнул старик. — А у меня не так много времени, как хотелось. Я должен тебе кое-что сказать…. Выслушай меня, пожалуйста, выслушай.
— Отец, я приведу целителя, до близлежащего села всего несколько миль, я успею, клянусь.
— Нет, сын, я не выдержу, я уже слишком стар, — отрезал старик. — Исполни последнюю волю отца и выслушай меня.
Старл склонил голову. Слезы капали на пол, стекая по подбородку вниз. Старый гном собирался силами. Было видно, как на его лице, не смотря на всю бледность, выступил румянец.
— Я должен сказать тебе правду. Ты должен знать все, так как есть.
— Я слушаю, отец.
— Я солгал тебе… — выдохнул гном. — Ты не наш законный сын, у нас на тебя нет никаких документов…. Мы не брали тебя, как сироту шестнадцать лет назад. Я солгал.
— Но… — Старл почувствовал, как закружилась его голова.
— Послушай, — гном сжал руку юноши. Старл заметил, какую боль вызвало это движение на лице старика, — но мы любили тебя всегда, знай это. Любили как своего родного ребенка, как гнома. И мать, и я, — голос старика вздрогнул. — Прости, если сможешь.
— Папа я люблю тебя, люблю маму.
Гном часто задышал и закашлялся.
— Тогда была зима, — сказал он. — Жуткий зимний день, вьюга. Я был на охоте. У нас через запад шел кабан, и я хотел пострелять тушу, чтобы жена могла засалить зверя, и нам было, что есть. Времена были жуткие. Тогда здесь водились волки и тигры…. Я приготовил лук и стрелы, взял кинжал и пошел глубоко в лес испытать свое счастье там. Охоты не было. Зверь будто провалился сквозь землю. Я несколько часов бродил по лесу в поисках своей удачи, но тщетно. Фортуна прочно отвернулась от меня в тот день. Опечаленный я решил возвращаться — уже темнело, а хищники в ночном лесу тогда были наглые, могли напасть и растерзать в клочья любого кто попадется на пути. Я шел, уныло почесывая нос, трещавший от холода, и вдруг…. Под одним из огромных дубов, наверное, самым большим в том лесу, я увидел какую-то корзину, рядом лежал меч…. Я удивился, — откуда в такой глуши может быть такая вещь? Может быть, забыл какой охотник? Сам знаешь корзины в наших краях вещь дорогая. А уж меч…. Да и любопытство толкнуло меня вперед. Я подошел ближе и заглянул внутрь. И, какого же, было мое удивление, когда на дне корзины я увидел маленький живой комочек, абсолютно голый, спокойно дремавший на боку. Вокруг младенца дно корзины было усыпано пеплом, не совру, если скажу что в палец толщину… Я замер, — старик перевел дыхание. — Если честно, я думал, что сошел с ума, что на старости лет и ко мне пришло какое видение. Я отошел, но корзина стояла на месте, а когда вернулся, ребенок все еще был там. "Господь милосердный" — все, что я мог сказать тогда. Как получилось так, что в Шердонский лес занесло такую кроху? Как он выжил на таком морозе. Голый, абсолютно голый… Я стоял возле корзины и не знал, что делать дальше. Наконец, когда прошел шок, я сбросил с себя меховую накидку и поднял малыша, сняв перчатки. Руки обожгло теплом. От младенца шел какой-то непонятный, необъяснимый жар, а на его левой руке, на плече, была сделана татуировка в форме какого-то незнакомого мне знака. Она светилась словно светлячок в ночи. От этого младенца исходила аура… — гном открыл глаза и нашел взглядом Старла. — Это был ты.