Аугусто прошёл в комнату. Выкатил свой чемодан из угла и начал копаться в нём в поисках сухой одежды. Милена подтирала его мокрые следы тряпочкой.
— И я, представь себе, Рихард, даже знаю, кто это был! В наших рядах предатели!
— В это трудно поверить, но я тоже знаю, — донеслось с дивана. — Когда в твоих архивах копаются два старейших кровососа, выводы напрашиваются сами собой.
Аугусто горестно вздохнул. Монсеньор, складывается ощущение, попал в зависимость от этого безусловно образованного, но крайне непонятного монаха. Уильям Бассо — один из самых долгоживущих вампиров, известных Конгрегации — был милым, добрым, предупредительным и аккуратным (а значит, крайне подозрительным), знал наизусть все серьёзные католические труды последних лет, приятельствовал со многими известными богословами, жившими с начала восемнадцатого века. В распоряжении вампира была вечность в библиотеках, и Аугусто ему даже немного завидовал: это же сколько пользы можно принести! Сколько нового узнать! В полной тишине, под пристальными взглядами собеседников, он достал аккуратную стопку и гордо направился в ванную — единственное помещение в квартире, которое закрывалось изнутри.
— Тебе помочь? — Милена, оставшаяся в коридоре, как швейцар придержала юноше дверь и теперь не давала защёлкнуть замок, намертво вцепившись в ручку.
Аугусто потерял дар речи от возмущения, но всё-таки сумел гордо покачать головой. Покраснев. У Аугусто была своя спектральная градация ярости: если бледность означала её предельную концентрацию, то краска заливала лицо и уши только тогда, когда страдания казались невыносимыми: ещё немного, и он взорвётся самой рассерженной сверхновой в этой грешной Вселенной. Он ожидал самых разных препятствий на пути его ладной церковной карьеры, но никак не восьмидесятилетних синьор, желающих его переодевать. Особенно если эта синьора выглядит как крайне хорошенькая юная девушка.
Когда вампирша отпустила ручку и ему всё-таки удалось запереться в ванной, Аугусто привалился спиной к двери и позволил себе глубокий вдох — командировка намечается… Жаркая. Ещё страшнее оказался вид на полку у зеркала: кажется, туда переехал филиал косметического магазина. А может быть, даже флагман. Во всяком случае, та основательность, с которой баночки, пузырьки и тюбики были разложены, расставлены и развешаны вдоль стекла, недвусмысленно показывала, что оккупант планировал провести на его территории всю свою бессмертную жизнь. Аугусто понятия не имел, зачем и без того привлекательной девице нужны все эти женские штучки, но подозревал, что дело тут больше в процессе, чем в результате. Женщины — крайне непонятные создания, особенно для человека, проведшего самое познавательное время юности в стенах католического учебного заведения. Да, очень может быть, что сам процесс нанесения макияжа их успокаивает. Или, к примеру, бодрит. Аугусто попытался выкинуть из головы предательскую мысль про прочие процессы, любимые вампиршей, и понял, что окончательно запутался в эмоциях. В Румынии было проще и понятнее. Там тебя пытались убить, а не кормить, лечить и переодевать.
— Я напишу докладную монсеньору! — объявил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— Конечно, пиши, дорогой, — с готовностью раздалось из-за двери. — А лучше сразу Ферреру. Я считаю, он должен быть в курсе, какие безобразия творятся в его Конгрегации!
— Безобразия?.. — немного ошарашенно переспросил Аугусто, пытаясь представить себе бесчинство большее, чем вампирша, варящая луковый суп охотнику.
— Ну разумеется! Эти командировочные! На них же просто невозможно существовать! Я потратила дневную норму, заглянув на двадцать минут в продуктовый магазин!
Аугусто застонал и опустился прямо на пол.
— Эй, ты там в порядке? — обеспокоенно донеслось снаружи.
— Нет! Но входить, разумеется, нельзя!
Когда переодетый и немного свыкшийся с обстановкой юноша заглянул на кухню, там уже мирно доедал ужин Рихард. Милена суетилась у плиты. На столе аппетитно дымилась вторая тарелка, возле неё лежали аккуратно порезанные багет и сыр. Кто-то даже открыл бутылку вина, и Аугусто догадывался, кто: его постоянный напарник был способен на базовый набор заботы — пнуть пяткой, чтобы разбудить, залить китайскую лапшу кипятком или купить чипсы к пиву. Последнее — только после нижайших просьб.
— А что, — с вызовом ответил Рихард на невысказанный вопрос вставшего в дверях Аугусто, — если уже приготовили, куда девать-то? К тому же, Милена потратила не только свои командировочные, но и мои! Я, как ты понимаешь, был не в состоянии воспротивиться. У меня, кстати, есть опасения, что скоро я привыкну к такой жизни! Ты умеешь варить супы?
— Рихард, — как можно мягче поинтересовался Аугусто, садясь рядом и внимательно заглянув напарнику в глаза. — Что с твоими вещами?
— А что с ними?..
— Я же жил с тобой в комнате во время учёбы. Как правило, твои вещи выглядят, как один большой комок всего подряд. А чемодан ты разбираешь по мере необходимости достать что-нибудь со дна, остальное просто запихивается обратно комком поменьше. Почему сейчас всё аккуратно сложено на полках? Даже бельё, Рихард!
— Знаешь, Аугусто, есть… существа… которым отказать просто невозможно, если ты меня правильно понимаешь. Да и кто, будучи в здравом уме, окажется от помощи в разборке чемодана?!
— Скажи мне, друг мой, что ты считаешь самым важным в работе охотника на вампиров? — торжественно спросил Аугусто.
— Тёплые носки и удобную обувь.
— Рихард!
— А ты попробуй, оспорь.
— Главное — конспирация!
— В нынешней ситуации тебе придётся пересмотреть свои принципы, Аугусто. Настоятельно рекомендую выбрать носки.
Милена поставила перед ними блюдо с рататуем и устроилась на стуле чуть поодаль. Аугусто только сейчас понял, как сильно проголодался, и молодой здоровый аппетит начал отчаянную борьбу с чувством собственного достоинства. Ну, если аккуратно присесть на самый краешек, что же в этом плохого, и никакая это не уступка. Может же он и устать в конце концов!
— Если ты не будешь, я съем за тебя, — потянулся к его тарелке Рихард, но тут же одёрнул руку, получив ощутимый шлепок бледной ладошкой.
Аугусто сел, крайне осторожно взял хлеб из симпатичной плетёной корзинки, от чего-то снова покраснев. В причинах он пока не очень разобрался - кажется, сейчас это всё-таки не злость. Суп оказался вполне съедобным. Очень может быть, что стоит ненавязчиво намекнуть о добавке.
Милена внимательно следила за его ложкой.
— Милый, — произнесла она голосом, от которого Аугусто испытал странное, малоизученное доныне беспокойство, — я, наверное, слегка тороплю события, но… Ты не хотел бы попросить у меня номер телефона?
Комментарий к 3
Обряд экзорцизма до наших дней проводится на латинском языке.
Колоратку имеет право надевать только лицо в священном сане.
Целибат - обязательное безбрачие у католических священников
========== Эпилог ==========
Даниэль отчаянно скучал у барной стойки: какая-то навязчивая леди не рассчитала свои силы в дружбе с алкоголем и решила излить симпатичному бледноватому парню все свои печали. Лицо у него было такое, что ли — любой человек от сорока и старше, приняв лишнюю дозу, начинал втолковывать ему про ужасное нынешнее поколение, чьим представителем его постоянно считали. Пятнадцать лет одно и то же! Он уже вылетал с двух предыдущих работ, потому что у него сдавали нервы, и за это место он намеревался держаться до конца, чего бы ему это ни стоило. На данный момент в счёт входил печальный рассказ о неверном любовнике, детях, не желающих вести себя тактично, неудобных туфлях и отсутствии перспектив. Я бы тебе рассказал, думал он, что такое настоящий тупик: это когда ты выглядишь самое большее на восемнадцать, по паспорту тебе почти тридцать пять, из образования у тебя только школа, а работодатели с сомнением спрашивают, не прогуливаешь ли ты уроки и где купил паспорт взрослого дяди. Он привычно отключил уши и старался как можно доброжелательнее натирать полотенцем очередные бокалы, пока не увидел… их. Да-да, предмет его неудачного ужина и спаситель (или, к примеру, несостоявшийся палач) мирно зашли в бар и приземлились в самый тёмный уголок. Вампир напряг слух.