— А это твои личные проблемы!
— Рихард, я не совсем понимаю, за кого ты в нашем диалоге.
— За вкусный ужин и глаженые рубашки. Поскольку всё её внимание сосредоточено на тебе, а я пользуюсь всеми благами по праву досадной необходимости, лично я только в выигрыше.
Пока подозрительные туристы выясняли отношения, Дэнни как можно тише выбрался из укрытия и надёжно запер дверь на улицу, чтобы никому не взбрело в голову помешать последующим событиям, и так же, крадучись, вернулся на место. Спустя пять минут в холл, незаметный из зала, залетело едва различимое в темноте облако мерцающих точек, которое, изящно завертевшись тремя маленькими смерчами, обрело форму и цвет, превратившись в одного высоченного мощного эфиопа и двух парней пониже, чуть менее устрашающих размерами и формой — азиата и европейца. Все трое были в чёрных кожаных плащах до пят, берцах и крутых футболках с глубокими вырезами. Футболки не скрывали, а скорее подчёркивали мускулистые торсы. На носу каждого из вновь прибывших сидели тёмные очки в модной оправе. Кожаные штаны, тяжёлые объёмные пряжки на ремне, один вид которых пригибал неискушенного зрителя к земле — о, когда-нибудь Дэнни станет таким же классным!
Эфиоп называл себя Дэйвом и ни у кого из знакомых с Даниэлем существ не хватало смелости переспросить его настоящее имя. Он был стар — один из потомков первых переселенцев во Францию в начале XX века, он разменял уже одиннадцатый десяток. Азиат сразу представился сородичам как Кен Ву, был вежлив настолько, насколько позволяли его вид и образ жизни, а третий парень всё время многозначительно молчал и старался оставаться в тени предводителя. Кажется, он появился здесь лет пять назад и ни с кем не водил дружбы. К Дэнни троица относилась неплохо и снисходительно — бармен всегда держал за ними лучшие места — и даже не отказала в маленькой просьбе приструнить двух зарвавшихся людей. Дэйв был профессионалом в приструнении. Акция была разовой, гарантия стопроцентной, потому что после приструнения жертва могла дискутировать разе что с апостолом Петром.
Кивнув Даниэлю, замершему в восхищении и предвкушении мести, они неспешно направились к столу, занятому посетителями. Дэйв шёл впереди, а его свита почтительно держалась на небольшом расстоянии, отставая ровно на два шага. Люди же, по чью душу они пришли, были заняты разговором по телефону. Вернее, разговаривал невысокий изящный юнец, а его приятель с интересом разглядывал смену красок на лице соседа.
— Не волнуйся, Милена, мы просто зашли поужинать! Да, семь пятнадцать, ещё целых сорок пять минут, я знаю, — голос юноши дрожал от едва сдерживаемого негодования, и, как сразу учуял Дэйв, смущения. — Ничего не сравнится с твоей стряпнёй, просто она у нас закончилась! Всё отлично, мы выбрали улицу, где нет туристов и много местных! Мы… Рихард, как называется это место?..
— «Око Полемарха».
— Мы… что?.. Почему?.. Нет, я не знал и разделяю твоё негодование!
Рихард отвлёкся от собеседника и глянул на неспешно приближающуюся троицу. Изменившись в лице, он быстро полез обеими руками в карманы новой куртки, ткнув юношу локтем в бок. Тот поднял палец вверх, призывая потерпеть его разговор, и невидящим взглядом уставился на вампиров, явно пребывая мыслями на том конце провода.
— …но ты же не… Он говорил, что обычное кафе… Хорошо!
Вампиры шли в полном молчании, ожидая, что на них обратят внимание. Рихард продолжал копаться в карманах, а Аугусто закончил разговор и в ярости развернулся к напарнику, игнорируя вошедших.
— Ты почему мне не сказал?!
— Что?
— Почему ты не сказал мне название?
— Потому что у тебя есть глаза, — Рихард перешёл с внешних карманов на внутренние, глубокомысленно ощупывая их содержимое. — Ты мог бы и посмотреть, куда заходишь!
— Но это же!.. Вы знаете, кто такой полемарх? — обратился Аугусто к высокому негру в очках, который в это мгновение застыл перед их столиком с совершенно непроницаемым лицом. Тот от неожиданности пожал плечами.
— А вы? — Аугусто обратился к азиату, но тот растерянно молчал. Кажется, диалог с юношей не входил в его планы. Аугусто глянул на третьего.
— Старший военачальник в Древней Греции, — неожиданно сказал тот приятным голосом. Кен Ву снял очки и посмотрел на него с уважением.
— Спасибо! Вот, — Аугусто ткнул пальцем в Рихарда. — Военный чин плюс часть тела! По какой-то необъяснимой причине они любят места с такими названиями! И не говори мне, что ты слышишь этот факт впервые: над загадкой не один месяц бьётся весь отдел!
— Да откуда же я знал! Назвались бы там адмиралом или генералиссимусом! — оправдывался собеседник, причем явно и откровенно врал. — Рукой, ногой, носом. Нет, хотели выпендриться своей образованностью!..
Вампиры, немного сбитые с толку странным поведением жертв (а по сценарию жертвы уже минуты две, как должны были ужасаться, паниковать, или, к примеру, упрашивать их пощадить), всё ещё ждали нужной реакции.
— Ты посмотри, даже парень в кожаном плаще лучше осведомлён, а у тебя, между прочим, была пятёрка по историческим дисциплинам! Я теперь убедился, что ты списывал на экзаменах!
Сам Аугусто, упомянув неожиданного собеседника и выстрелив в напарника очередной обличительной фразой, к её финалу осознал, что странные люди, застывшие угрожающими изваяниями перед ними, пришли по их душу.
— Рихард, — сдавленным шёпотом сказал он, чувствуя, как сердце подскочило куда-то к горлу, — ты посмотри на их шмотки!
— Я считаю, что это прекрасно, Аугусто, — спокойно ответил его напарник, переходя на карманы нагрудные.
Троица, не сговариваясь, решила, что представление, разворачивающееся перед их глазами, стоит того, чтобы его чуть-чуть досмотреть. А так же дать понять этим неторопливым в мыслительных процессах людям, что их минуты сочтены. Пошлое убийство без предшествующей игры казалось пресытившимся вампирам откровенно скучным событием.
— Что прекрасно? — охрипшим голосом спросил Аугусто, и Дэйв мысленно подарил ему ещё несколько минут, с наслаждением ощущая панику жертвы.
— Их шмотки — это прекрасно. Человечество всю свою историю искало способ выделять альтернативно одарённых людей. С появлением свободы самовыражения альтернативная одарённость начала выделять себя сама, значительно упростив обществу работу.
— Ну что, мальчики, — начал Дэйв, понимая, что его, кажется, попытались задеть, но не испытывая негодования. — Вы кое-кого недавно обидели, и мы пришли поговорить с вами, решив проблему раз и навсегда.
— Ты кого-нибудь обижал, Аугусто? — строго спросил Рихард.
— Возможно, но совсем чуть-чуть, — сдавленно ответил юноша.
— Надеюсь, ты был груб в рамках положенных инструкций!
Примерно на этой фразе Рихард нашёл колоратку в одном из бездонных карманов куртки, и, оттянув шарф от шеи, вставил её на место. Вампиры слегка отпрянули: священники не входили в число любимых объектов для насилия. Во-первых, дотронуться до них могли только старые и опытные вампиры, а значит, в деле мог быть только Дэйв, а во-вторых, христиане имели дурную привычку носить с собой кресты, а то и целые святыни.
Аугусто дрожащими руками тоже вытянул колоратку из воротника. Зазвонил его телефон. Он извиняющимся жестом опять помахал рукой — мол, продолжайте без меня, срочный разговор.
— Да?.. Нет. Да. Трое. Высокий африканец, китаец и, кажется, местный. Да, жду, — и связь снова прервалась.
Дэйв открыл было рот, чтобы постараться напугать собеседников посильнее, но Аугусто его опередил: