«Кто ты?» – спросила владычица.
«Байсум, госпожа. Ваш слуга,» – коротко представился человек-гора.
«Я узнаю тебя. Ты был гребцом на корабле,» – пристально всматриваясь в его лицо, сказала Миза. – «Следуй за мной».
Байсум вновь поклонился и зашагал позади госпожи. Так Байсум обрел новую хозяйку. Ненадолго.
Случайное происшествие никак не повлияло на решительный настрой Мизы. Добравшись до резиденции правителя, она так сверкнула глазами на слуг у ворот, что те не посмели её остановить. Лишь кланялись и бежали впереди, дабы успеть доложить. Домиар, по обыкновению, искал вечерней прохлады в излюбленном месте – тенистой беседке. И едва-едва успел повесить на лицо любезную улыбку, когда туда вошла незваная гостья.
«Удали слуг. Нужно поговорить. Наедине,» – бесцеремонно распорядилась она. Обеспокоенный Домиар, чуть помедлив, подчинился. Похоже того, чего он так опасался – разговора по душам, все же не миновать.
«Я могу понять и принять то, что ты исчез бесследно, и за столько лет не дал весточки о себе. Я могу принять и пережить то, что ты больше не любишь меня. Я смогла пережить даже убийство сына, ибо думала, что ты не ведал, что творил. Из жалости или остатков любви, я хотела защитить тебя от той боли, которую чувствую сама и решила не говорить тебе, что он … Но ты знал. Ты знал. Будь ты проклят!» – с этими словами Миза молниеносным движением вынула кинжал из складок плаща и бросилась на мало что понимающего Домиара.
Кинжал успел прорезать одежду и кожу на его груди прежде, чем удар кулака отшвырнул Мизу прочь.
«Отец, что здесь происходит? Кто она?» – подбирая с пола оружие и потирая ушибленные костяшки пальцев, спросил, как нельзя вовремя появившийся Азар. Домиар облегченно вздохнул и на мгновение прикрыл глаза. Когда он их открыл здоровенный амбал молча душил Азара, приподняв в воздух. Тот отчаянно боролся за жизнь, брыкаясь, словно рыба на крючке. Нащупав за поясом злополучный кинжал, Азар на последнем дыхании всадил его в сердце душителю и в эту же секунду шейные позвонки молодого человека сочно хрустнули, ноги дернулись в последний раз, и тело обмякло. Противники обвалились на пол бесформенной кучей.
Набежавшие на шум слуги в ужасе замерли у входа.
«Вон,» – в бешенстве зарычал на них Домиар. Он бросился к успевшей подняться Мизе и схватил её за плечи. Время разговора по душам пришло.
«Чего ты хочешь от меня? В чем ты меня обвиняешь? Да, я бежал с острова и не давал о себе знать. Да, я разлюбил тебя. Уж прости, но время и расстояние убивают любовь. Да, Азар убил твоего сына. Не по моему приказу, но с моего ведома. Если бы я знал, если бы я только знал, что он твой сын, я сдувал бы с него пылинки. Если бы я мог что-то исправить, я бы это сделал,» – кричал он женщине в лицо.
«Мой сын? Он наш сын. Наш с тобой сын,» – сорвалась, в свою очередь, на крик Миза. – «И ты это знал. Знал.»
Домиар застыл, как громом пораженный. Он силился что-то сказать, открывал рот и не мог, словно рыба, выброшенная на берег. В его глазах был такой ужас, что …
«Ты не знал,» – дошло, наконец, до Мизы.
Стоя над телами убитых, они смотрели в глаза друг другу. Гнев, ярость, ужас постепенно уступали место опустошению. Миза усадила послушного, словно ребенок, бывшего любовника на скамью и обняла, присев рядом. Горькая ирония жизни. Она утешает убийцу своего сына – его отца и больше не жаждет мести.
«Выпей, так будет легче,» – подала она ему чашу вина и кивнула в сторону безжизненных тел. – «Твой сын, он тоже мертв.»
«Не мой, подкидыш,» – прошептал Домиар, осушив чашу.
Изломанная бровь Мизы удивленно приподнялась: «А дочь?»
«Дочь – моя. Моё единственное, бесценное сокровище. А он – Гимруз, знал обо мне?» – впервые произнес имя потерянного сына Домиар.
«Нет. Мой отец отдал его в богатую семью сразу после рождения. Он не рос со мной,» – пояснила Миза.
Домиар понимающе кивнул головой. Сейчас они были всего лишь двумя сгорбленными стариками, вспоминающими былое и уже не ждущими ничего от жизни.
«Почему ты решила, что я знал о Гимрузе?»
Суета.
Толстый, постоянно мучаемый отдышкой хозяин таверны окинул проницательным взглядом свое хозяйство: парочка юнцов, старающихся пустить пыль в глаза своим таким же юным, смешливым подружкам, семейство фермеров, степенно проедающих и пропивающих заработанное на торге, понурый забулдыга из постоянных клиентов с потрепанной пачкой рисовальных принадлежностей под мышкой, грустными глазами осматривающий зал и ищущий, за чей бы счет сегодня выпить, да еще пара-тройка не хлопотных клиентов. Все спокойно. Анри заправлял таверной уже лет двадцать и с первого взгляда мог отличить посетителя, от которого можно ждать неприятностей: безденежного, драчуна или скандалиста. С такими он обычно разбирался сам, не зовя стражу. Благо габариты позволяли задавить авторитетом любого из них.