А бед мамонты натворили немало. Двух разведчиков они затоптали насмерть, ещё одному раздавили ноги так, что к рассвету тот скончался в страшных мучениях. Остальные остались живы и невредимы лишь каким-то чудом. Найти и поймать удалось только половину лошадей, потратив на это весь следующий день. Остальные, вкусив запретной свободы, видимо, присоединились к стадам диких собратьев. Запалив следующей ночью в полном молчании погребальный костер, на рассвете удрученные произошедшим разведчики отправились в путь.
В лагере, разбитом вокруг озера, царила праздность. В ожидании возвращения разведчиков делать было решительно нечего. Служивые валялись у костров и травили байки, которые становились тем более неправдоподобными, чем большим количеством вина были запиты. Рыбалка и охота давали обильную пищу людям, для лошадей было в достатке свежей травы и воды. Йорги не давали о себе знать уже много дней, и служивые расслабились, преждевременно бахвалясь окончательной победой над чудовищами.
Ромен пробирался между кострами, аккуратно переступая через протянутые ноги, валяющиеся седла и заплечные мешки, через кучи птичьих перьев, рыбьи потроха и прочий смрадно воняющий мусор. На чем-то таком мерзко-склизком он и поскользнулся, свалившись на мирно дремавшего стражника местного правителя и ненароком опрокинув котел с малоаппетитным, судя по запаху, варевом, из которого наполняла миски целая компания стражников.
«Эй, осторожней! Смотри, куда прешь. Глянь, что натворил,» – тут же раздались возмущенные вопли. – «Вот я тебе сейчас…»
Пострадавший, тот самый, что ещё минуту назад хмельно дремал у костра, вскочил и схватил Ромена за шиворот, намереваясь как следует проучить разиню. Тот даже не сопротивлялся – жалкий человечек.
«Оставь, Гром. Я его знаю,» – остановил его другой стражник по кличке Макар-большеног. – «Это личный повар иноземной владычицы Мизы. Потом проблем не оберешься.»
Обладатель звучного имени скривился, как от зубной боли. Кулаки у него давно чесались и боевой запал горел, выпустить бы пар, но благоразумие взяло вверх.
«Ладно, иди. Но ты разлил нашу уху. Сваришь нам новую, раз уж ты повар,» – отпустил он обидчика. Это предложение было шумно поддержано всей компанией.
«Конечно, конечно,» – облегченно вздохнув, залебезил иноземец. – «Сегодня же сварю.» И быстро засеменил прочь, бросив на компанию на прощание цепкий, холодный взгляд.
«Странный он какой-то,» – глядя ему вслед задумчиво проговорил Макар. – «Вроде испугался, а глаза спокойные и холодные, словно у рыбы.»
«Не принесет нам ухи, к рыбам и отправится,» – угрожающе заявил Гром.
Ромен, между тем, добрался до цели своего путешествия – шатра владычицы Мизы. Войдя, он церемонно поклонился и осведомился, что будет угодно госпоже на ужин.
«Ах, Ромен, Вы такой кудесник, что с тех пор, как Вы у меня служите, я не ела ничего не вкусного. Пусть будет рыба. Та, что вы запекли на решетке, с соусом из кислых лиловых ягод, была очень хороша,» – беспечно отмахнулась Миза.
Во время всего похода госпожа пребывала в неизменно прекрасном настроении, невзирая на тяготы пути. Поговаривали, что это связано с частыми визитами в её шатер правителя Домиара, кои нередко затягивались и до утра. Что ж поделать, женщина есть женщина. Даже Миза.
Ромену оставалось лишь ещё раз поклониться и удалиться. Ведь помимо ужина для владычицы у него появилось и другое дело. Конечно, должность личного походного повара Мизы была весьма удобна, ведь теперь он получил свободный доступ к ней и мог приближаться, не вызывая подозрений. Запас специй и сушеных трав, предусмотрительно захваченный им из дома, оказался очень кстати. Однако, яд теперь использовать было нельзя, иначе на него первого и пало бы подозрение. Нужно придумать что-нибудь другое. А применение яду найдется.