В зале они не задержались. Пересекли его по диагонали – и оказались перед завесой лиан. Лианы шевелились, и это было неприятно.
– Ваша гостья, баас Костандо.
– Прошу вас, госпожа ван Фрассен.
Густой баритон напомнил Регине шантажиста-Рамоса. На унилингве Костандо говорил без акцента, лишь едва заметно растягивал гласные. Метрдотель коснулся ростка с лаково-зеленым бутоном на конце. Лианы разошлись в стороны, открывая проход.
– Добрый вечер.
– Добрый вечер, господин Костандо.
– Рад наконец познакомиться с вами лично.
– Взаимно.
– Вы чудесно выглядите. Я прямо не знаю, как обсуждать дела с такой прелестной женщиной.
– Хорошо, я сгорблюсь и растреплю прическу.
– Зачем?
– Чтобы не лишать вас деловой хватки…
«Живьем» Фредерико Костандо выглядел так же, как по гиперсвязи: моложавый брюнет неопределенного возраста. Над бровью белел шрам «подковкой». Разумеется, Костандо легко мог от него избавиться, но не стал. Видно, был из тех, кто считает, что шрамы украшают мужчину. Еще мужчину украшали жгучие стрелки бровей, щеточка усов и глаза-маслины – черные, внимательные. Серьга с рубином в левом ухе. Перстень-печатка на правом мизинце. Летняя рубашка из осцилонского шелка стоила дороже вечернего платья Регины.
Кто ты, баас Костандо?
Какая разница? Просто очередной богатый клиент. У доктора ван Фрассен, в отличие от дуры-адвоката, все клиенты – богатые. Иным услуги психира не по карману. Главврач предупреждал: этот – особенный. В клинику на Ларгитас лететь не захотел категорически, настоял на визите врача в указанное им место. Билет экстра-класса до Китты, шикарный отель, личные расходы; даже перелет Фриды и люкс-вольер в «зверинце» гостиницы – все оплатил, не чинясь. Выбрал тебя, сказал главврач. Предлагали доктора Ронберг – отказался наотрез.
Гордись, мол – репутация…
Поднявшись из-за стола, Костандо поцеловал даме руку. Ничего личного, говорил этот поцелуй. Дань вежливости, и перейдем к главному. Мог бы встать раньше, отметила Регина. Нет, сидел до последнего момента. Глядел на меня – стоящую перед ним. Намек? Он – заказчик, я – исполнитель? Или привык, что перед ним стоят?
– Присаживайтесь, – Костандо усмехнулся, словно прочитав ее мысли. – Я взял на себя смелость сделать заказ. Надеюсь, вам понравится. Но если вы желаете выбрать самостоятельно…
– Я доверяю вашему вкусу.
Приватный кабинет был стилизован под каменный грот. О, нет! Это и был грот – самый настоящий! Еще на подлете Регина отметила: ресторан врос в уступ скалы над заливом. Наверняка грот находился в скале изначально, и дизайнеры приспособили его под VIP-зал.
Шелест лиан, и в кабинете объявилась пара официантов. В ответ шевельнулись немые статуи у входа: переступили с ноги на ногу, сверкнули ледяными взглядами – и вновь замерли. Телохранители Фредерико Костандо работу знали туго. Пожалуй, решила Регина, при них можно и сексом заняться. У парней ничего не дрогнет – ни на лице, ни в штанах.
– Каракатица в собственных чернилах! – объявил первый официант тоном опытного конферансье. – С томатами, базиликом и чесноком!
– Холодец из осьминога! – не отстал от коллеги второй. – С манго и папайей!
– Кальмары фаршированные!
– Медуза вяленая с креветками!
– Красный флюгель-горнист под соусом «каштру»!
– В качестве аперитива рекомендуем…
– На Йала-Маку, – доверительно сообщил Костандо, жестом веля официантам закрыть рты, – аперитивом служит ром. Но, не зная ваших вкусов…
– Ром тут замечательный, – со знанием дела подтвердила Регина. – Я бы отметила пятнадцатилетний «Асамбо». Дивный букет.
Собственно, только этот ром она и пробовала. Один раз.
– О, я не подозревал, что имею дело со знатоком!
– …но я с удовольствием выпью белого вина.
– Когда прикажете, – заикнулся официант, – подавать основное блюдо? Шеф-повар хотел бы лично, в знак особого уважения…
Господин Костандо взглянул на Регину.
– Через полчаса, – решила она. – И без дешевого театра.
Официанты скрылись за лианами.
– Вы не против, – улыбка мужчины походила на россыпь отборного жемчуга, – если я закурю?
– Курите.
Из палисандрового футляра на свет явилась сигара. Щелкнула «гильотинка», обрезая кончик. Провернув сигару в пламени длинной спички, Костандо сделал первую затяжку. Дым пах жареной бараниной с черносливом.
– Итак, – нарушила паузу Регина, – вам требуются услуги психира. В нашей клинике хватает прекрасных специалистов. Вы же обратились именно ко мне. Почему?
– Вы обучались на Сякко.
– Доктор Ронберг тоже имеет диплом Сякко. И доктор Фирташ.
– Вас мне рекомендовал один ваш коллега.
– Рекомендация – это лестно. Вы оформили заявку?
– Нет. Ваш главврач согласился организовать нашу консультацию частным порядком. Без лишней мороки с документами. Он – человек с пониманием. Если мы придем к соглашению, вам предоставят отпуск на время работы со мной. Мне бы не хотелось огласки. Что знает канцелярия – извините за грубость, знает свинья.
– Какие-то проблемы?
– Никаких проблем, госпожа ван Фрассен. Суть дела в том, что пациентка нетранспортабельна.
– Диагноз?
Она взяла студенистый кусочек холодца. Ждать, питаясь деликатесами вприглядку, было невмоготу. Из-за гадской защитницы сорвался обед. Для талии – полезно, ну да Великий Космос с ней, с талией…
– Простите?
– Почему пациентка нетранспортабельна? Какие у нее выявлены патологии? Мне надо это знать, прежде чем я дам согласие на осмотр – не говоря уже про операцию.
Господин Костандо ответил не сразу. С минуту он изучал Регину сквозь зыбкую завесу. Казалось, табачный дым был ретранслятором, позволяющим не-менталу проникнуть в мысли собеседницы. Подобное предположение выглядело смехотворным, но не здесь и не сейчас.
– У пациентки сильнейший стресс. Ей был рекомендован режим восстановительного сна, в котором она и пребывает. Однако пси-диагност уверен, что если не удалить ей воспоминания о причине стресса, она, даже выйдя из сна, не поправится окончательно.
– Причина стресса?
– Может быть, сперва мы подпишем контракт? Впрочем, что это я? Вашего устного согласия будет достаточно. Тогда я посвящу вас во все необходимые детали.
– Извините, господин Костандо. Я не соглашусь даже на осмотр, пока не узнаю причину стресса. Без этого, кстати, я не сумею отыскать воспоминания, которые необходимо удалить.
Регина лукавила. Отыскать энграмму, являющуюся источником патологии – не такое уж сложное дело для опытного психира. Это сродни поиску включенного фонаря в лесу безлунной ночью. Даже если сам фонарь заслоняют деревья – отсветы на стволах и листве быстро укажут верное направление.
– Так значит, в принципе вы согласны оперировать?
– Я этого не сказала.
– Очень жаль. Пока вы не дали согласия, вы – не лечащий врач. Вы – посторонний человек. А постороннему человеку далеко не все можно сообщать. Не находите?
– Кто вам меня порекомендовал?
Господин Костандо не удивился резкой смене темы. Он даже просветлел лицом, словно давно ждал этого вопроса.
– Рекомендацию вам дал Бритва.
III
С Яцуо Кавабатой, известным меж выпускников Храма № 3 как Бритва, Регина не виделась со времен обучения на Сякко. Но кое-что о судьбе Кавабаты ей было известно. Сейчас она мысленно поблагодарила болтушку Юсико, три года назад примчавшуюся спасать подругу. И папу, который втайне от дочери, погруженной в депрессию, созвал ее лучших друзей. А ведь она едва не выставила всю компанию за дверь – до сих пор стыдно…
О том, что Кавабата – игрок, Регина узнала на втором курсе – случайно. Если не изменяет память, от той же Юсико. Рулетка, карты; сё-го, маджонг, кумоку… Юсико, неравнодушная к изящному эстету Бритве, аж захлебывалась от возмущения. Идеал рушился на глазах. «Ну, играет, – пожала плечами Регина. – А Старик карпов разводит. Что с того?» Азартные игры ее не интересовали. Казино она посещала дважды. В первый раз выиграла жалкую ерунду, подтвердив байку о везении новичков. Во второй – спустила две сотни экю и зареклась тратить деньги на подобные глупости.