Присутствовали даже кадры, снятые на маленьком семейном кладбище при старой ферме Мартенов. Телерепортер стоял над безымянной могилой, в которой Хайрам Отт похоронил настоящего Николаса Мартена. Такому сюжету позавидовал бы сам Альфред Хичкок. Все полностью соответствовало законам жанра, вплоть до «ударного» финала: репортеру, который допрашивал представителя мэрии города Коулс-Корнер относительно учебных заведений, которые посещала Ребекка, было сказано, что несколько лет назад горсовет сгорел дотла, а вместе с ним и городской архив. Так что и бумаги школьного управления превратились в пепел. Между прочим, в одном здании с горсоветом размещалась пожарная команда.
Тут уж Николас Мартен, вернее, человек, сидевший под этим именем в плену, сдержаться больше не мог. Стены темной комнатушки огласились громким смехом. Он смеялся до слез, до колик в животе.
Но это произошло несколько дней назад. А с тех пор об Александре и Ребекке не было ни слуху ни духу. Выпуски новостей казались скучными и состояли из сплошных повторов. Мартен чувствовал, что сходит с ума.
В миллионный раз пошел саундтрек «Острова Гиллигана», и он внезапно осознал, что больше этого не вынесет. Все, что угодно, — только не телевизор! В темноте можно было хотя бы прислушиваться к звукам города, который жил за стенами обычной размеренной жизнью. Гудки. Шум машин. Дети играют. Мусоровозы собирают мусор. Время от времени кто-то ругается по-немецки.
Он порывисто шагнул к телевизору, чтобы выключить его. И тут вместо «Острова Гиллигана» на экране появился ведущий выпуска новостей, быстро заговоривший по-немецки. Мартен расслышал имя Питера Китнера. Камера перенеслась из студии на обочину сельской дороги где-то в Англии. Под кадрами выскочил субтитр с обозначением места: «Хенли-на-Темзе». Полиция и спасатели суетились вокруг покореженного кузова взорвавшегося «роллс-ройса». В переводе необходимости не было. Мартен понял немецкого ведущего почти дословно: в результате взрыва машины погибли пятеро. Самый известный из погибших — сэр Питер Китнер, медиамагнат и бывший наследник русского престола, поскольку является внуком царя Николая, сыном спасшегося царевича Алексея. Вместе с Китнером погибли его жена Луиза, кузена короля Испании Хуана Карлоса, их сын Майкл, который должен был унаследовать медиаимперию Китнера, а также некий доктор Джеффри Хиггс — водитель и телохранитель Китнера.
— Боже, он и их убил, — охнул Мартен, с трудом веривший тому, что слышал.
Ужас быстро перерос в ярость.
— Реймонд! — прорычал он, отвернувшись от экрана.
Мало того что этот человек убил Рыжего, Йозефа Шпеера, Альфреда Нойса, Хэллидея, Дэна Форда, Жан-Люка Вабра и цюрихского печатника Ганса Лоссберга. Александр-Реймонд вновь взялся за собственную родню, уничтожив на сей раз своего отца — так же, как когда-то сводного брата. А если у него окончательно поехала крыша и его следующей жертвой должна стать Ребекка?
О таком нельзя было даже думать. Но он знал: нужно что-то делать, причем быстро.
21
Мартен еще раз прошелся из угла в угол. Сейчас он думал о тех, кто держал его в неволе. Кто они? Кем могут быть? Что ими движет? Необходимо было нащупать слабое звено в цепи, то, что ранее ускользало от внимания, то, чем можно было бы воспользоваться. Иными словами, уязвимое место. Восстанавливая в памяти прошлое, он анализировал поведение этих людей с того момента, как они захватили его в Роттердаме. Явно бросалось в глаза одно — то, над чем он размышлял и ранее. При всей интенсивности допросов и полнейшей изоляции, в которой его держали, они никогда не прибегали к серьезному физическому насилию, если не считать отдельных тычков и затрещин. Их тактика сводилась к тому, чтобы просто допрашивать его, а потом помещать в темную одиночку. А дальше пусть сам мучится — собственный разум будет пытать его не хуже, чем тюремщики. Оставалось только гадать, почему ему принесли телевизор. Возможно, из гуманных соображений. А может, по какой-то другой, совершенно не известной ему причине. Но факт оставался фактом: его не истязали, кормили, обеспечили туалетом и маленькой ванной. Все это наталкивало на мысль о том, что ему приходится иметь дело вовсе не с террористами и не с контрабандистами наркотиков. Скорее, это были дельцы, которые, подобно «перевозчику», промышляли контрабандой живого товара. К этому времени они, должно быть, убедились, что их пленник не такой уж богатый улов, как казалось поначалу. Вот и раздумывают, что с ним делать дальше.