— Дариус. — раздражённо вклинился Астерот в монолог своего спутника.
— Наконец-то, Тьма тебя поглоти! Так вот, Пириантус остался один, совсем как Дариус. В одиночестве он, опять же, по традиции, вырабатывавшейся нами веками, начал сходить с ума. Однако он делал это своим, авторским способом. Пириантус свернул в сторону оккультизма, и, надо сказать, преуспел в этом в заброшенном замке неподалёку от той деревни, в будущем превращённой им в жилище для своих «пирианцев», как они себя называли. Жертвоприношения, призывы, порчи, проклятья, ритуалы продажи Душ — это всё его выдумка. Ну, по крайней мере, в этом мире — в других, уж простите, не бывал и не знаю, что там творится. Ну и вот, добрый дядя Пириантус тогда основал самый первый Культ — Культ Син’Тра, бога разрушения, гниения и прочей ужасающей чепухи. Правда, божок был им выдуман, но ему казалось, что нет. На удивление, к нему перебежало довольно много как Тёмных, так и Светлых, тысяч десять, наверное. Занималась эта разношёрстная бригада всё тем же — оккультизмом в одном из самых фанатичных его проявлений. Пирианцы были просто поехавшими фанатиками. Каждое утро они встречали ритуальным жертвоприношением во славу Син’Тра, убивая кого-нибудь из своих. Причём это были не провинившиеся — их наказывали другим способом — это, наоборот, были всякие красавчики и, если можно так сказать, «активисты». Каждый день количество пирианцев падало человек где-то на пять-десять. При этом умершие воскрешались самим Пириусом, но в виде одного-двух больших кровавых големов. Они называли это Перерождением. Все пирианцы носили закрытую одежду и обязательно — шлем, скрывающий их нательные письмена, вырезающиеся без какого-либо обезболивающего. Эти мазохисты втыкали в любимых людей иголки, причиняя тем постоянную боль, ведь эти иголки доставать было нельзя.
— Но, всё же, причём здесь Скверна? Откуда она взялась?
— Самая реалистичная версия — своими бесконтрольными подношениями выдуманному богу Пириантус и его последователи завоевали внимание реально существующей твари. Однажды, когда Пириантуса ранили нормальные люди, пробравшиеся на территорию его замка прямо перед утренним жертвоприношением, он где-то на полчаса потерял контроль над своими големами. Тела мучеников в этих существах сливались, но сознания — нет. И чаще всего при «перевоплощении» наваждение, каждое утро насылаемое Пириантусом на его последователей, полностью пропадало, и садист-мазохист пирианец становился частично обычным человеком, только, разве что, немного изменённым психологически. На смену наваждению приходили его абсолютный контроль и желание подчиняться всем его приказам, буквально выжженное, словно клеймо, на Душах всех превращённых. Так вот, бывшие садисты-мазохисты, ставшие големами, за те полчаса устроили гигантских масштабов кровавую баню. К тому моменту пирианцев было тысяч восемь. Когда големы, чьи ряды, кстати, также поредели, вернулись под контроль Пириантуса, умерло около трёх тысяч человек. Всё пространство от стен до донжона замка было залито кровью убитых и самих големов. Именно тогда проявилась Скверна. Территория, на которой месяцами совершали жертвоприношения несуществующему богу, переполнилась Материями. Ещё немного, и её можно было бы просто вытащить из пространства даже самому простому человеку, в жизни с Материей не работавшему. Эта Материя понемногу поглощалась Иерофантом Культа — Пириантусом и его ближним кругом из самых преданных его учеников — Адептов. Последним он преподносил её как некий «дар» от высших сил, того самого Син’Тра. Обычные люди, конечно, чувствовали переполняющую это место Материю, но не обращали на неё никакого внимания, ведь это преподносилось Иерофантом как «отпечаток божественной силы». И вся эта материя разом пропала, забрав вместе с собой кровь. Вместо них на всех оставшихся в живых пирианцев наложилось странное проклятие. Те пять тысяч выживших могли заражать какой-то заразой, лишь в будущем прозванной Скверной, других просто через касания. При этом заражённые менялись, они частично теряли человеческий облик и даже разум. Тогда это проклятие совпало с Тринадцатым Светлым Походом, вырезавшим весь замок, кроме бежавшего Иерофанта. Пириантус понимал, что он не сможет ничего сделать один. Тогда он пошёл по соседним городам Тёмных, пробираясь в дома к людям и заражая их. Он научился делать специальные «Бомбы Скверны» — шарообразные сгустки этой самой Скверны, взрывающиеся при контакте с чем-либо. Всё живое, затронутое Скверной, становилось Осквернённым. У них сохранялась только одна мысль: Служить Иерофанту. На городских кладбищах Пириантус создавал своих големов, добавляя в них частичку Скверны, делая их больше и сильнее. Закончилось всё тем, что Иерофанта убил какой-то Светлый, абсолютно случайно оказавшийся на землях Тьмы. Не ожидавший этого Пириантус быстро испустил дух. Однако Душа поехавшего окончательно мага из последних сил наложила на себя заклинание Временной Петли, возвращающее её снова и снова в этот мир. Поэтому сейчас, скорее всего, наш несчастный Дариус — очередное Явление Иерофанта. Даже если его убить, через некоторое время родится новый человек, который в день своего восемнадцатилетия получит Душу Иерофанта. Мало кто может бороться с влиянием Великой Души Древнего, поэтому хрупкие, ещё неокрепшие Души Явлений быстро ломаются, теряя себя и становясь частью Иерофанта. Ладно, всё, что-то я разговорился. Это — секрет, об этом — никому, ты понял меня, Спаситель? — Астерот кивнул, глядя в пустоту и переваривая полученную информацию об этом мире. Нет, в его родном мире Скверна была изначально. Но что это? Откуда оно берётся? Очередные вопросы к мирозданию, на которые оно, скорее всего, никогда не ответит…