– Так или иначе, необходимо мобилизовать армию, чтобы прикрыть Амбер на случай внезапного удара со стороны Дворов.
– Ты опасаешься, что твой сын объявит нам войну? – забеспокоился Рэндом.
Ответ Корвина прозвучал озабоченно:
– Он пока не успел стать признанным властелином. Любая мало-мальски влиятельная придворная группировка сможет собрать войско и двинуться на Амбер Мерлин будет не в силах этому помешать.
Корвин и Бенедикт начали прикидывать состав армии, мохнатые из Отражения Риик, армия Ланселота из Лорайны, армия Блейза, армия Джулиана – для обороны ближайших подступов к Амберу. По их подсчетам получалось, что на сегодняшний день Амбер располагает армией численностью около двухсот тысяч пеших и конных бойцов, причем каждую неделю можно увеличивать численность еще на полсотни тысяч.
Джулиан напористо потребовал немедленно обсудить и согласовать стратегию предстоящей войны. Главный егерь королевства предлагал дать главное сражение в ближнем к Амберу поясе Отражений, где есть возможность нанести противнику тяжелые потери массированным применением огнестрельного оружия. По его мнению, следовало обескровить армию Хаоса в обороне, а затем бросить в контрнаступление традиционные войска, разгромить врага и гнать сквозь реальности вплоть до самых Дворов.
Идея брата пришлась по душе Бенедикту, однако принц-полководец изложил свои претензии:
– Нам нужны новые винтовки, несколько тысяч стволов. И вдобавок необходимо закупить более тяжелое оружие – пушки, пулеметы, управляемые ракеты. Иначе полномасштабного наступления не отразить. Я уж не говорю, что на этот раз война по ожесточенности превзойдет даже те битвы, в которых погибли Озрик и Финдо.
– С чего ты взял? – сердито спросила Льювилла. – Вы по-прежнему играете в солдатиков. Готовитесь к войне с врагом, которого сами себе придумали.
Братья-воители обиделись, а Корвин подлил в огонь керосина, сказав:
– Прости, Бен, но вы с Джулианом и Блейзом рассчитываете, что Хаос повторит прошлый сценарий. Поверь, генералы Дворов – не идиоты. Потерпев фиаско на Черной Дороге, они должны были кое-чему научиться. На этот раз война будет разворачиваться по совершенно иной диспозиции.
Безусловно, серебристо-черный был прав, и Фауст подумал: «Он умен. Смешная история. Я почти искренне симпатизирую этому принцу, старший брат которого убил моего деда. Но Озрик был мерзкой коварной тварью, от него даже родной отец отрекся. А этот безумец имеет представления о нравственности и вдобавок неглуп, хотя склонен к примитивным решениям. Но ведь я не должен мстить лично ему, не так ли? Брат не отвечает за брата, как говорится, он не сторож своим братьям. К тому же мы отомстили за деда. Все правильно: мы не отвечаем за предков, мы мстим за предков. Осталось отомстить за родителей…» Принцы продолжали орать друг на друга, перечисляя количество личного состава, количество лошадиных голов, мечей, копий, метраж кольчуг, тактическую плотность и прочую военную тарабарщину. Презрительно морща носик, Льювилла сказала:
– По-моему, они сами не верят, что Хаос готовит вторжение. Особенно сейчас, когда сохраняется равновесие Великих Сил. Я скорее поверю, что брательники собрались нанести упреждающий удар и оттяпать еще один слой приграничных Отражений.
Несомненно, Рэндома разговоры о войне тоже раздражали. Король произнес с недовольным видом:
– Вернемся к главному вопросу.
Все амбериты сразу загрустили, вспомнив о повреждениях Лабиринта. Наверняка в этот миг каждый подумал о судьбе Оберона, который погиб, восстанавливая Кривые Вуали. На лицах августейших особ Фауст прочитал отсутствие желания повторить отцовское деяние.
– Дурацкая история, – буркнула Льювилла. – Нам необходим Глаз Змеи, чтобы починить Узор Единорога!
– Вовсе не обязательно, – как всегда, невпопад ляпнула Флора. – Сгодится любой источник Силы.
– Предлагаешь вырвать глаз у Единорога? – засмеялся Жерар.
Флора оскорбленно надулась, а Блейз задумчиво проговорил:
– Проще всего – вырвать Глаз Змеи у Корал. Через год-другой у нее отрастет новый глаз. Корвин, сколько лет понадобилось, чтобы у тебя снова появились глаза?
– Около трех.
– За шесть лет даже моя рука почти регенерировала, – похвастался Бенедикт. – Разделим усилия. Мы найдем Корал, а Фи сделает операцию.
– Почему я? – возмутилась Фиона. – Рэндом и Корвин занимались медициной побольше моего.
– Но ты лучше знакома с Искусством, – отрезал Корвин.
Пожав плечами, Фиона неуверенно сказала;
– Конечно, я могла бы удалить Самоцвет из глазницы нашей сестренки. Но все-таки лучше, если это сделает сам Дворкин. Подозреваю, что дед имел какой-то резон, когда имплантировал Камень в ее череп.
– Старик мог сделать эту операцию, просто чтобы поупражняться, проверить свое хирургическое мастерство, – пренебрежительно произнес Джулиан. – Или, что еще вероятнее, у деда начался очередной припадок безумия.
Дискуссия выдохлась, и Рэндом подвел итог:
– Мы делим печень неубитого дракона… Мы должны сначала найти Корал. Без этого нет смысла говорить об операциях. Кроме того, желательно отыскать Дворкина. Воспользуйтесь всеми существующими колодами Козырей. Вот мой приказ: Блейз, Фиона и Жерар бросают все прочие дела и занимаются розыском родственников. Бенедикт, Джулиан и Корвин, если он достаточно оправился после заточения, должны продумать военные аспекты, но мобилизацию начнете только по моему приказу. Доктор Фауст, если я правильно понял, вы хотели бы нам помочь?
Обращение прозвучало неожиданно, поэтому герцогу понадобилось несколько секунд, чтобы решить, как следует ответить.
– Всегда готов, – сказал он с обычной скучающей миной. – А что надо сделать?
– Ты мог бы прооперировать Корал? – осведомился прямолинейный рубака Бенедикт.
– Зачем? И кто такая эта Корал?
– Разве вам не объяснили? – поразился король. – Я так понял, что Корвин и Лью договорились с вами об извлечении Камня из глаза…
– Ах вот вы о чем! – наконец-то сообразил недогадливый простофиля из глухой провинции. – Так точно, ваше величество. Корвин говорил, что нужно извлечь магический кристалл, каким-то образом попавший в глазницу кого-то из членов вашего семейства. Однако я не помню, чтобы мне когда-либо называли имя пациентки.
Взгляд Рэндома, обращенный на Корвина и Льювиллу, был полон красноречивого укора. Пристыженные друзья нирванца принялись объяснять: дескать, не считали нужным излагать постороннему лекарю все факты, но король не стал слушать их оправданий. Рэндом сам коротко обрисовал ситуацию, и его рассказ подтвердил логические выводы Фауста. Дворкин действительно имплантировал Камень Правосудия в череп Корал, мнимую дочь Оркуза, которую смазливая правительница Бегмы прижила от Оберона.
Изобразив на лице изумление, Фауст притворился потрясенным, а сам постарался припомнить, кто кому кем у них приходится. Кажется, Кинта была троюродной племянницей прежнего короля, который помер бездетным по причине нетрадиционной половой ориентации. После этого претензии на опустевший трон предъявили сразу шесть или семь косвенных наследников, а потому, чтобы не допустить междоусобицы, бегманская знать обратилась за мудрым советом к монарху Амбера. К общему недоумению, Оберон выбрал девчонку из едва ли не самого захудалого колена и заставил всех аристократов присягнуть ей на верность. Теперь-то понятно, как там было на самом деле: догадливая Кинта просто залезла в койку старого развратника…
– В общем-то мое дело маленькое, – произнес наконец нирванский герцог. – Сделаю, что скажете. Только надо тщательно обдумать, как правильно поступить в такой ситуации.
Ошеломленный его ответом, Корвин сказал, досадливо морща лоб:
– О чем ты говоришь? Кажется, мы уже обсуждали этот вопрос и согласились, что лучший выход – извлечь Камень Справедливости и отремонтировать Лабиринт.