Удивительно, но Седрик кивает.
— Да, я знаю. А он говорил тебе, зачем он идет сюда?
— Хочет заключить мир, — настороженно отвечает Барам. — А я ему был нужен, чтобы провести через Наль.
— Ты веришь, что он действительно хочет мира?
— Не знаю.
— Этот маг тебе нравится, Барам? Он твой друг?
— Нет, — говорит Барам, качая головой. — Когда мы сюда пришли, я сразу от него смылся. Я говорил людям, что он здесь. И лорду говорил.
— Лорду… — повторяет Оверлорд, сузив глаза. — То есть Добу?
— Да, Добу. Я ему говорил, но он не слушал. Он очень сильный.
— Ты имеешь в виду мага?
— Да. У него такая сила, что… — Он встряхивает головой, пытаясь найти нужное слово. Потом оставляет безуспешные попытки. — Он очень сильный.
— Все маги такие же сильные, как он?
— Да, — торопливо отвечает Барам. Потом запинается. — Мне так кажется. А Сартол, наверное, был еще сильнее.
— Кто такой Сартол? — с неподдельным интересом спрашивает оверлорд.
— Это маг, который нам помогал. Они с Калбиром были заодно, хотя и недолюбливали друг друга.
— Вы нашли предателя в Ордене? — опешив, спрашивает Седрик.
Барам кивает, сразу испугавшись, что сказал что-то не то. Оверлорд пристально смотрит на него, словно увидев нечто, чего раньше не замечал.
— Что ты помнишь о Тобин-Сере, Барам?
Тот нервно вздрагивает и начинает покусывать губу.
— Местность помню. Помню их язык. Еще как маги должны себя вести.
— А как там можно передвигаться, помнишь? Ну, где там расположены города, большие деревни, реки?
Барам утыкается взглядом в свои ладони и раздумывает. По тону Седрика он понимает, как важен для него ответ.
— Наверное, — не сразу отвечает он. — Думаю, да.
Седрик поднимается и начинает расхаживать по комнате, бросая взгляд на ярко освещенный Наль, видный из большого окна, и на ходу поправляя картины на стене, и без того висящие ровно.
— Не знаю, интересно ли тебе, Барам, но я готовлю новый отряд для отправки в Тобин-Сер. Я надеюсь, что они закончат то дело, что начали ты, Калбир и все остальные. — Он мимоходом взглядывает на Барама через плечо: — Тебе об этом говорили?
— Нет.
— А как ты считаешь, на сей раз получится?
— Возможно, — отвечает он, подумав минутку. — Если не связываться с призраками. Баден говорит, что народ больше не верит Ордену. Он говорит, это из-за нас.
— Кто такой Баден?
Барам прячет глаза.
Седрик усаживается на краешек кресла.
— Ну, что ты, Барам. Баден был твоим другом?
— Да
— Он тоже маг?
— Да. Он приходил ко мне в тюрьму.
— Ты по нему скучаешь?
— По тюрьме я не скучаю, — отвечает он, глядя оверлорду прямо в глаза.
— Я не об этом спросил.
— Нет, об этом.
— Кажется, я понимаю, — говорит Седрик с улыбкой и снова встает. — Не хочешь ли ты помочь мне, Барам? Я недавно потерял командира нового отряда. И чтобы подготовить нового, мне нужна помощь. Твое знание Тобин-Сера было бы просто неоценимо.
Барам волнуется. Он ведь только вернулся в Наль после такого долгого отсутствия.
— Я не хочу снова уезжать, — говорит он, глядя в сторону. — Я хочу остаться в Нале.
Седрик смеется, но как-то мягко, непохоже на Доба и его дружков.
— Я и не собираюсь отправлять тебя назад, Барам. Но если ты нам поможешь — если расскажешь все, что помнишь о Тобин-Сере, — я дам тебе жилье и еду, пока ты… пока ты не устроишься. И еще я заплачу тебе много денег… — Подойдя ближе, он вопросительно смотрит на Барама. — Ну, как тебе это? По рукам?
Слишком уж это заманчиво, и Барам с сомнением смотрит на оверлорда
— А-а, — протягивает Седрик, проницательно улыбаясь, — ты мне не веришь, да? — Он даже не ждет, пока Барам ответит. — Я бы на твоем месте тоже не поверил, особенно после того, что ты, наверное, слышал обо мне в квадах. И особенно после всего, через что тебе пришлось пройти, когда непонятно, кто друг и кто враг. — Он достает из кармана несколько золотых и серебряных монет и протягивает Бараму: — Возьми, в знак моего расположения.
Барам берет деньги, но ничего не отвечает.
— Ты можешь идти, Барам. Подумай пару дней над моим предложением. Можешь оставаться в Первом квартале или где угодно. Делай что хочешь. Если решишь, что мое предложение тебе подходит, возвращайся. Стража на входе пропустит, а я буду рад снова видеть тебя.
— А если я откажусь?
— Я буду разочарован, и только, — говорит он, по-прежнему улыбаясь. — Деньги в любом случае можешь оставить себе.