И вероятно, именно поэтому Правителю в последние мгновения жизни захотелось оказать услугу своему убийце. — Марар становится чересчур самоуверенным, — как бы между делом заметил он. — Прежде, чем займешься Шивонн, прими меры, чтобы приструнить Стиб-Наль.
Седрик посмотрел на него с неподдельным удивлением и даже на секунду опустил оружие.
— Спасибо, Правитель, — сказал он. — Я так и сделаю. И за это я постараюсь покончить с тобой как можно быстрее и безболезненнее.
Оверлорд снова поднял лучемет, и последнее, что увидел Дарелл, — это легкое движение пальца Седрика, нажавшего на спусковой крючок.
— И в конце, — говорила Шивонн на Тобинмире, подводя итог рассказу о вчерашней встрече Правителей, — Дареллу не оставалось ничего, кроме как принять мои требования.
Она стояла у большого выходящего в сад окна в своей комнате. Похоже, Правительница была довольна собой и казалась более раскованной, чем Оррис запомнил ее после первой встречи.
— Марар действительно принял вашу сторону? — недоверчиво переспросила Мелиор со своим сильным акцентом. — Никогда бы не подумала, что он может сделать что-нибудь наперекор Дареллу.
— Это, конечно, нельзя назвать апофеозом самоутверждения, — улыбаясь, заметила Шивонн, — но по-своему Марар дал понять Дареллу, что Брагор-Наль переходит все границы.
— Так вы считаете, что Седрик больше не представляет собой угрозу Тобин-Серу? — спросил Оррис, очень надеясь, что это так и, в то же время боясь в это поверить.
Шивонн повернулась к магу, и лицо ее посерьезнело.
— Мне бы очень хотелось, чтобы это так и было, маг, но Дарелл слишком много лгал мне и раньше. Я бы сказала так: он казался искренним, к тому же поведение Марара ясно дало ему понять, насколько серьезно относится население Стиб-Наля и Уэрелла-Наля к этому вопросу. Но боюсь, придется подождать, прежде чем мы узнаем, чего стоят его обещания. Мне бы очень хотелось сообщить что-нибудь более обнадеживающее.
— Я понимаю. Что бы ни случилось, я благодарен вам за все, что вы сделали для моего народа. — И, не дав ей возразить, прибавил: — Хоть я и понимаю, что вы это сделали не для моего, а для своего народа.
— Может, и не совсем, — улыбнулась Правительница и повернулась к Мелиор: — Прости, лорд, но мне пришлось открыть Дареллу и Марару тайну твоего рождения. Это была единственная возможность убедить их в том, что твои рассказы об Операции не выдумка. Я прошу прощения.
Мелиор безразлично пожала плечами и задумчиво посмотрела на сияющий красный кристалл на вершине своего посоха.
— Не надо извиняться, — грустно улыбнулась она. — Все равно с посохом в руке я больше не смогу держать это в секрете.
— Значит, ты решила оставить его себе? — тихо спросил Оррис.
Она повернулась к нему, и ему показалось, что в ее зеленых глазах стоят слезы.
— Я полагаю, что Гвилим сам так решил. Кто я такая, чтобы с ним спорить?
— Тогда я еще раз прошу прощения, — торжественно изрекла Шивонн. — Я назвала тебя лордом, хотя мне следовало бы обратиться к тебе — «Хранитель».
— Я еще к этому не привыкла, — густо покраснев, ответила Мелиор.
— Привыкнешь со временем, — улыбаясь, заверила ее Шивонн. Потом снова обратилась к Оррису, неловко кашлянув: — Я надеялась, маг, что мы могли бы обсудить возможности торговли между нашими народами, о которых ты упомянул при первой встрече. Меня очень заинтересовало твое предложение.
Оррис улыбнулся. Он уже понял, что Шивонн ему нравится. С самого начала она была прямодушна, даже когда отказывалась им помочь. Оррис очень ценил это качество. Ордену как раз не хватало таких людей, как она
— Я был бы рад поговорить об этом, Правительница, — ответил он. — Но вы должны понимать, что я всего лишь маг и не уполномочен говорить за народ Тобин-Сера. Лично я считаю, что пришло время выйти за пределы наших границ не только в смысле торговли, но и во многом другом. Однако в Ордене очень немногие согласятся со мной, а люди в моей стране слишком напуганы недавними столкновениями с чужеземцами. Все же я попытаюсь. Мне бы хотелось что-то сделать для вас.
Правительница открыла рот, чтобы ответить, но тут в дверь постучали.
— Войдите! — громко сказала она. Потом, улыбнувшись, повторила еще раз, уже на своем языке.
Вошел молодой слуга, слегка растерянный и, как показалось Оррису, испуганный. В дрожащей руке он держал маленький сложенный листок бумаги.
Правительница ласково заговорила с ним и жестом подозвала к себе. Он быстро подошел к ней и, вручив бумагу, тут же снова отошел к двери. Шивонн, казалось, позабавила такая нерешительность, и она еще раз улыбнулась слуге, прежде чем развернуть бумагу.