— Что ж ты будешь делать, а, маг? — громче закричал Седрик. — Теперь-то огонь тебе не поможет!
Он выстрелил еще несколько раз. Один залп попал в кресло, за которым прятался Оррис, пройдя сквозь него, как нож сквозь масло, и едва не задев голову мага.
— Я тебе скажу, что тебе остается! — смеясь, крикнул Седрик. — Только умереть!
32
Как единственный из чужеземцев, оставшихся в живых, Барам стал для народа Тобин-Сера не просто человеком, а символом. Он — живое напоминание о разрушении Таймы и зверствах в Вотерсбанде и Каэре. Поэтому за всю историю Тобин-Сера ни один человек, включая даже Терона, не заслужил столько поношений, сколько он. На него было обращено столько ненависти, что она затмила в памяти многих подлость Магистра Сартола, чьи преступления, на мой взгляд, были более гнусными. Но я прекрасно понимаю, почему люди ненавидят Барама столь сильно, даже несмотря на то что я старался, как мог, не допустить его казни.
Тем не менее для меня Барам всегда был не просто врагом, и даже не просто «чужеземцем». Он — единственный из живых, проведший много времени и в Лон-Сере, и в Тобин-Сере. Он в каком-то смысле является мостом между нашими странами, и я надеюсь, что в будущем нам может понадобиться его помощь в разрешении конфликта с Лон-Сером. Однако я опасаюсь, что, если он еще некоторое время останется в тюрьме, от него будет мало проку, когда наступит нужное время. Человек не может находиться в заключении так долго и не повредиться рассудком.
Из пятого раздела «Доклада Магистра Бадена о допросах чужеземца Барама», представленного на рассмотрение 1014-го Собрания Ордена. Весна, 4625 год Богов.Выхода у них не было, Седрик это знал. Дверь была рядом, но они ничего не смогут сделать против нескольких десятков человек охраны, стоявших в коридоре, ведь камень Орриса разбился, а птица улетела. Теперь они были обречены в той же мере, что и сам он несколько минут назад, с той лишь разницей, что у оверлорда было оружие, а у них нет.
Но все не повернулось бы таким образом, если бы не сработала пожарная система И пока языки пламени вздымались все выше и распространялись по ковру, все больше оттесняя Седрика к разбитому окну, оверлорд пытался вспомнить, удивляясь собственной отрешенности, когда же он в последний раз проверял, работает ли система. Его настолько беспокоили возможные покушения — и не зря, надо сказать, — что на другие охранные системы он годами не обращал внимания. В Налях время от времени случались пожары, землетрясения, ураганы. Но Седрик их игнорировал, словно намеренно искушая богов.
Ему никогда не приходило в голову, что он может погибнуть в результате умышленного поджога. Блестящее решение, хотя и весьма рискованное. Но Седрик не мог предпринять для своего спасения ровным счетом ничего. Ему оставалось только стрелять сквозь огненную завесу вслепую, надеясь, что Оррис, Мелиор или Доб тоже умрут вместе с ним, а еще, что пожарная система все же заработает. Но по большому счету, он был беспомощен. А к подобным ощущениям он не привык.
Поэтому когда наконец люки в потолке открылись и включились разбрызгиватели, Седрик едва удержался, чтоб не издать вопль ликования. Скоро огонь погаснет, и ничто не помешает ему прикончить колдуна и его приятелей. Вот в чем заключалась вся прелесть контрольной кабины. Вот почему он потратил столько времени на ее разработку и сборку.
Седрик был не из пугливых, но он никогда еще не был так близок от смерти в своих собственных апартаментах. А пульсирующая боль в обожженной руке неотступно напоминала, что Оррис чуть было его не убил. Можно понять, почему он так радовался победе над магом.
Однако Оррис не отвечал на выкрики Седрика. Он стал гадать, уж не убил ли колдуна одним из выстрелов.
— Ну, когда ты начнешь умолять о пощаде, маг? — крикнул он на Тобинмире, вглядываясь в гаснущее пламя, надеясь заметить Орриса или Мелиор. — Или хотя бы молить о пощаде твоим друзьям. — Знаешь, я бы, может, и отпустил их. Мелиор мне всегда нравилась, а Доб сослужил мне хорошую службу.
Ничего. Пламя уступало потокам воды, и Седрик подошел ближе к границе огня, по-прежнему зорко вглядываясь в глубину комнаты. Неужели ж он умудрился убить всех троих случайными выстрелами? На обугленном полу лежал обгорелый труп, но Седрик понял, что это охранник. Он видел и второго, неподвижно лежащего по ту сторону огня с лицом, залитым свернувшейся кровью. Но где же Мелиор, Оррис и Доб?
За спиной он услышал тихий вскрик и, повернувшись, увидел, что Барам, прислонившись к стене у окна, смотрит в небо. Проследив за его взглядом, он увидел ястреба Орриса, парящего совсем недалеко. Оверлорд вскинул лучемет и мгновенно выстрелил, но птица метнулась в сторону. Потом она снова начала кружить, уже выше, так что он едва видел краешек ее хвоста. Седрик сделал пару шагов к окну и выстрелил снова. Но снова промазал, а птица поднялась еще выше. Он снова сделал шаг и вдруг остановился, понимая, что натворил. Точнее, что эта чертова тварь заставила его сделать.