— Хорошо, тогда можешь идти, — Хранитель огня махнул рукой, вставая возле Дийи. — Он мой личный доктор, почти живёт на этом транспортнике. Понимаю твой вопрос — мы летим во Дворец. Император желает обсудить произошедшее и дальнейшие планы, касающиеся семиолоидов.
Фрациол упёрся спиной в стену и скрестил руки перед лицом. Взгляд его бегал между светлым полом и потолком, дыхание обрывками выпадало изо рта.
— Как ты так умудрилась? Почему приказала не стрелять? Совсем мозги потеряла?
— Я не могла допустить смерти гражданских, они — наш народ. Мы должны защищать даже их.
— Дура! Они всё равно изменники, и теперь умрут. Но вместе с ними умерли многие из городской стражи, могли умереть представители, пришедшие на конференцию. Умер один из стражников. Ты рисковала не только своей жизнью. Своим приказом ты убила больше, чем могла.
— Как? Он… Я ведь… но сколько их там было? Не могла же я своими руками отправить на смерть стольких…
— Больше двух тысяч. Я руководил чисткой и разгоном, а мои янсиалы следили за высылкой предателей за черту города. Пришлось задействовать всех десятерых. Не думал, что до такого может дойти в столице, — увидев изумленный страх Дийи, Фрациол продолжил. — Многие, к слову, вовсе не из этого города. Некоторые прибыли с других планет.
— Не может такого быть. Это бред. Просто жуткое совпадение.
— Не совпадение, — голос его стал тише, зазвенев по стенам помещения. — Они готовились к нападению. Быть может, кто-то готовил их. Они желали смерти тебе и семиолоидам, которых ты клялась защищать. Ты всё ещё не видишь в них врагов? Мы — Хранители, Дийя, когда ты поймёшь это?
— Но именно поэтому мы должны защищать других. Их может ранить клинок или выстрел — то, что нас так просто не убьёт. У нас есть власть и сила, так нужно использовать их.
— Что ты опять несёшь? Использовать ради кого? Кому ты служишь? Императору? Народу? Одной расе? Всей Империи? Что если народ пойдёт против Императора, как пошёл против семиолоидов. Снова прикажешь не стрелять?
— Переворот — это другое! Я просто не хочу лишней крови, больше врагов. Всё можно решить иначе, разве нет?
— Посмотри на это, — он протянул свою рукоять, изогнутую в золотых языках пламени. — Пока они у нас — все вокруг будут нам врагами. Любой во Вселенной желает власти, прав и силы. И тех, у кого есть что-то из этого, другие ненавидят. Чем выше ты находишься, тем больше врагов наживаешь. А Хранители везде и всюду окружены ими.
Выдохнув, Фрациол заговорил размеренно, спокойно.
— Это не простое совпадение. За атакой такого рода всегда кто-то стоит. У кого есть возможности.
— Кто? Ты знаешь, кто в верхах Империи начал это? Может, мы сможем…
— Нет, Дийя. Запомни мои слова — все вокруг твои враги. Не верь им. Не верь и мне. Мы Хранители — не люди. Нас всегда можно заменить следующими, мы всего лишь оружие. А оружием всегда кто-то распоряжается. Откажешься подчиняться — либо заставят, либо найдут и уничтожат. Не думай, что ты на вершине мира из-за своего меча, Дийя. В любом случае тебя ждёт смерть по чужой воле.
— Я понимаю. Но разве это повод сдаться? Смириться с гибелью других и жертвовать всеми, кто стоит у меня на пути? Тогда чем мы лучше чудовищ, против которых воюем? Разве мы лучше Палачей Ниривин? Может, мы…
— Мы страшнее. И должны быть хуже, сильнее. Нельзя победить сильных, надеясь на жалость и миролюбие. А ты именно это и сделала. Скажи, Дийя, — он махнул рукоятью, блеснув резной оправой рукава. — Если бы я решил убить представителя Хайнрим и всех семиолоидов, ты бы смогла меня остановить? Ведь если задумаю такое, ни личная стража Императора, ни планетарные войска не станут мне помехой. Тогда, кто?
— В таком случае… — она запнулась, слова застряли в горле. Сказать их, значит признать его правоту. Дийя замялась, рубя Хранителя глазами, не в силах уже стоять на своём. — Я буду сражаться. Любой ценой.
— Почему тогда в тот день ты рискнула чужими жизнями? Отказалась от своего долга?
— Я пыталась найти другой выход.
— Вот и нашла! Смертей стало только больше. Если не начнёшь продумывать всё наперёд, то следующего шанса для тебя не будет. Тебе нужно знать своих врагов, но важнее — знать тех, кто рядом с тобой. Неизвестно, когда придётся направить меч против них. Знай слабости своих близких и подчинённых, их страхи, их сильные стороны.
Фрациол сел в открытую рядом капсулу, тяжело дыша. Он явно нервничал, злился, но будто старался сдержать гнев. Его слова стали столь тихими, что терялись за грохотом двигателей, ревевших где-то снаружи.
— Помнишь, что было на Квацоне-Ио? Хотя, наверно нет. Ты тогда двинулась вперёд, увела войска аж на другой полюс, а ниривинцы с мятежниками почти зажали вас в кольцо. Повезло, что они рассчитывали на битву с тобой.
— Да, — она выдавила на лице улыбку. — Махриденэ перебила почти всех тогда. Жаль, я не успела с ней встретиться. Хотя, вдвоём мы, вероятно, справились бы лучше.
— Не думаю. Солдаты Ниривин знали и знают, как сражаться с Хранителями. На каждую силу они могут найти подход и повезло, что готовились они к дальнему бою. С оружием Махриденэ вблизи она почти непобедима, так что, тогда нам всем повезло.
— К слову, я когда-то думала об этом. Разве молнии не сильнее на расстоянии? Она способна ударить по целому небу разом, тогда, почему?
— Как я и сказал — ты не знаешь тех, кто рядом с тобой. Молния тебе не огонь, и если я могу контролировать пламя и направлять его, то Махриденэ лишь наносит удар, а дальше стихия сама бьёт по врагу. Она может задеть не только чужих, но и своих. Молния опасна и неуправляема, это известно с давних пор, это…
— Знали во времена Танца. Конечно. Как я могла забыть, — она впилась уставшими пальцами в светлую кожу. — Может, ты прав. Мне следует больше думать, больше знать. Другая ошибка может стоить жизни тем, кого я поклялась защищать.
— Что? Ну да, — он отвёл глаза и рассмеялся. — Честно, я уже думал о другом. Не по душе мне бесконечно поучать. Захотелось вспомнить былое. Может, прозвучит странно, но я скучаю по Фронтовой дуге.
— Неужели?
— Да. В каком-то жутком смысле я рад, что было то восстание. Столица важна и красива, но это скучное место, и дворцовые приёмы с аристократами не для меня. Не будь необходимости разгонять изменников, думаю, впал бы в отчаяние.
— По мне, здесь, наоборот, спокойно. Хотя, в чём-то этот мир страшнее боевых. Как ты и сказал, иногда кажется, что все здесь что-то замышляют, планируют за спиной. Будто у всего есть глаза, которыми все за тобой смотрят. От такого становится не по себе.
— Да. В бою всё проще и понятнее. Надеюсь, через несколько лет снова попасть на дугу, — он прищурился и, презрительно цокнув зубами, поднялся и пошёл к выходу. — Но это будет после. Скоро мы прибудем к Его Величеству, так что отдохни, пока можешь. Перед Императором следует предстать без слабостей.
— Знаю, и ещё, — Дийя попыталась подняться, но боль кольнула плечо и повалила её обратно в капсулу. — Что за сплав, о котором сказал доктор? У имплантов.
— Нихром. Сплав титана и никеля.
***
Представитель гордо переходил из зала в зал, звонкими шагами пересекая богато украшенный дворец. Широкие полуприкрытые глаза скрывали те крохи эмоций, что мог испытывать семиолоид. За опущенными веками он таил тяжесть случившегося, нёс странное чувство, оставившее его годы назад. Длинную шею сдавливало сомнение, с каждым шагом душа гиганта.
С тех пор как Вурфейм’Аль спасся от разгоревшегося бунта, его нахождение во дворце стало перманентным. Бродя под высокими потолками и среди внутренних садов, он многократно думал, как всё могло измениться, останься он вместе с Дийей. Худшие варианты рождались у него в голове, хоть в каждом из них страшнейшим исходом была бы его смерть — малая потеря для галактики и Империи.