Одна темная бровь приподнялась.
– В смысле, друг?
– В смысле любовник. Ну знаешь, пара.
– Хотела бы я знать, откуда ты, – пробормотала она. – Но нет. У меня нет… пары.
По какой-то причине ответ Ресефу понравился.
– Почему нет? Ты красивая. У тебя должно быть много поклонников.
Джиллиан слегка закашлялась.
– Может нам лучше сосредоточится на твоей ситуации.
Она наверняка была права, но он даже не знал откуда начать.
– У тебя есть компьютер?
– Да, но доступ к интернету у меня по телефонной линии, а она иногда выбивает. Как и электричество.
– Как на счет телевизора?
– У меня спутниковая тарелка, но и она не всегда работает.
Не постоянные интернет и электричество, исчезающее телевиденье, и снег. Иисусе, Джиллиан живет в аду.
– Что ты тут делаешь? Чем занимаешься?
– Я много читаю. Гуляю в лесу и собираю грибы. Здесь не сложно оставаться занятой. Ферма забирает много времени.
Собирает грибы? Зачем, если их можно купить в магазине?
– Кажется ты сильно ограничена.
На ее лице промелькнуло раздражение.
– Я не ограничена. Мне здесь нравиться.
– Но ты одинока. – Ресеф оглядел девушку, размышляя о том, что она слишком красива дабы оставаться одинокой. – Да и ферма – большая ответственность.
– В этом нет ничего плохого, – ответила Джиллиан, но Ресеф не был так в этом уверен. Одиночество – отстой, а ответственность просто очередной способ ограничения. – И как же тема нашего разговора снова вернулась ко мне?
– У меня есть только история с сугробом, – просто ответил Ресеф. – А я даже не люблю снег.
– Извини, Ресеф. – Джиллиан опустила ложку в наполовину съеденное чили, будто у нее внезапно пропал аппетит. – Когда стихнет буря, мы возьмем снегоход и поедем в город, если дорогу заметет. Я отвезу тебя в офис шерифа и там тебе помогут.
В нем зазвенела тревога, которая украла и его аппетит.
– Ты не можешь отвезти меня туда. – Голос Ресефа стал унизительно низким и хриплым.
– Я должна, – ответила Джиллиан, потянувшись за салфеткой. – Они могут помочь больше чем я.
Сердцебиение участилось, а поток раскаленного адреналина наполнил вены. Ресеф хотел узнать кто он, но прямо сейчас, знал он только Джиллиан и ее хижину.
Он не мог справится с еще большим количеством неизвестного. Не мог снова испытать отказ. В любом случае, если предположить, что и в первый раз его бросили.
Поспешно оттолкнувшись от стола, Ресеф встал, от чего пораженная Джиллиан тоже вскочила на ноги.
– Что такое? – спросила Джиллиан. – Что не так?
– Ничего. – Сукин сын, это не правда. Он потряс головой, в которой стучало так, будто кто-то изнутри громыхал по его черепу. – Все. Блядь, я не знаю.
Джиллиан хотела было подойти к нему, но Ресеф не был готов к прикосновениям, разговорам и ответам на вопросы. Из-за какой-то сенсорной перегрузки его мозг слетел с катушек. А может он просто ударился головой. Что бы его там не беспокоило, Ресефу оно не нравилось.
Прежде чем Джиллиан приблизилась к мужчине, он схватил свою пустую тарелку и стакан, и метнулся к раковине. Затем стоял словно идиот, его ладони вспотели, а сердце громыхало.
– Ресеф? – Голос ее был неуверенным. Нежным – Ты в порядке?
Даже не близко.
– У тебя есть посудомоечная машина.
– Она старая, но работает.
Он сглотнул.
– Я не знаю как ею пользоваться.
– Все модели разные…
– Нет. Не думаю, что раньше таким пользовался. – Такая глупость, но она заставила его почувствовать себя столь… потерянным.
– У тебя амнезия, Ресеф.
– Дело не в этом. В смысле, может я и ничего не помню, но некоторые вещи кажутся знакомыми. Знаю, что люблю чили. Я знаю, как пользоваться компьютером. Но не знаю, что делать с посудомоечной машиной.
Джилл опустила ладонь на его руку, которой он вцепился в тарелку в раковине, и Ресеф передумал на счет прикосновений, потому что ее ладошка успокаивала так же быстро как глоток хорошей текилы.
Еще одна вещь, которую он любил и знал.
– Я все сделаю, – нежно заметила Джиллиан. – Почему бы тебе не отдохнуть?
– Я уже достаточно отдохнул.
– Тогда посмотри телевизор. У меня есть DVD если спутниковое не работает.
Он не хотел оставлять ее, хотя и не понимал почему. И все же, Ресеф чувствовал: ей нужно пространство, а почему нет? Он был чужаком в ее доме, где она явно привыкла жить одна.
Вообще то, чудо уже то, что она привела его сюда. Многие оставили бы его умирать.
Подождите… откуда он это знал? Если Ресеф был прав на счет людей, которые оставили бы его умирать, значит в жизни был знаком с какими-то реальными отморозками. Что не очень хорошо характеризовало его. По сути, в глубоких тайниках его мозга, где происходило странное постукивание, притаилось нехорошее подозрение. Подозрение в том, что Ресеф и сам мог оказаться реальным отморозком.