И только Салех, дитя пустыни, вышагивал по родной земле как легендарные имперские воины по улицам покоренных городов. Однако и ему (наверное, с непривычки) путь не доставил ни капли удовольствия. Потел, например, бывший вор на равных со своими спутниками; когда же Храм наконец замаячил впереди, именно он не сдержал возгласа радости и облегчения. На что Даррен припомнил ему одну из человеческих пословиц, предостерегавших от преждевременного торжества. Таковых, кстати, у самого молодого таэранского народа имелось, на диву, много.
Искомый Храм выглядел своеобразно. Первое, что видели все подходившие к нему — это четыре черных каменных столба, окружавшие каменную же площадку: круглую и отшлифованную до полной гладкости. Правда, приглядевшись, путники заметили, что и площадка, и столбы служили, скорее, террасой Храма. В то время как сам Храм, по всей видимости, находился за двустворчатой дверью, что обнаружилась в расположенной подле них скале.
Ручки на двери не было. Она открылась сама, как только подошедший Салех уперся в нее ладонью. Створки медленно разъехались в стороны, открывая темнеющий проем. И так же, неспешно и неумолимо, они вновь сошлись, едва гости Храма переступили порог.
Царившая внутри темнота, если и была кромешной, то, во всяком случае, не для четверки пришельцев. Так, Ирайе темнота была естественной и привычной; Даррен не забыл пустить в ход верный амулет Кошачьего Глаза; схожая по назначению вещица имелась и в воровском арсенале Салеха. Что же касается Леандора, то он призвал себе в помощь сам Свет… точнее, немножко Света, дабы отогнать от себя темноту.
Всем четверым открылся обширный круглый зал — очевидно древний и чрезвычайно запущенный. Колонны, некогда подпиравшие сводовый потолок, успели большей частью обломиться и обвалиться, и торчали теперь как огромные полусгнившие зубы. Правда, сам потолок держался и падать, похоже, не спешил.
Земляной пол был изрыт и изуродован так, как будто из-под него пытался выбраться огромный крот. Вперемежку с землей валялись остатки каменных плит и обломки колонн.
— И? — недовольно вопросил озиравшийся Леандор, — где это твое Зеркало?
— Погоди немного, — попытался успокоить его Салех и вовремя поправился, — то есть, извольте немного потерпеть, ваше высочество. Нужно осмотреться.
И бывший вор первым ступил на ближайшие к входу завалы из земли и камней. Его спутникам оставалось лишь двигаться следом. Подобравшись ближе к центру зала, они обнаружили, что пол здесь уже не столько земляной, сколько каменный. И что он отнюдь не ровный, а закручивается на манер воронки… ну или винтовой лестницы.
По этой-то воронке путники, не сговариваясь, и прошли вниз — оказавшись в длинном, выложенным камнем, коридоре.
Здесь было почище, чем зале наверху, а к стенам даже крепились какие-то светильники — правда, тусклые и холодные. Вдоль стен по всей длине коридора были выстроены небольшие по ширине, но довольно высокие темные ящики. По форме они напоминали то ли шкафы то ли…
— Советую приготовить оружие, — прошептал Салех, — если это то, о чем я думаю…
И он не ошибся — по крайней мере в своем совете.
Когда до ближайшей пары «шкафов» осталось менее десяти шагов, их дверцы одновременно открылись, и навстречу путникам вышли две человеческие фигуры. Точнее, не совсем человеческие: неестественная худоба и бледность (заметная даже зачарованным зрением), полуистлевшие лохмотья, не говоря уж о светящихся голубоватым блеском глазах — все это явно отличало эти существа от обитателей мира живых.
— Нежить! — совсем по-девчоночьи взвизгнула Ирайа и, повинуясь одним лишь инстинктам, попыталась спрятаться за спину Даррена.
А вот у самого наемника разговор с врагами был коротким. Один удар его меча снес голову ближайшему мертвяку, второй — подрубил ноги. Одновременно засвистела, рассекая затхлый подземный воздух, сабля в руке Леандора. Р-раз, два — и второй выходец из черного «шкафа» развалился на части.
— Так я и думал, — не без грусти заметил Салех, — это те несчастные, что до нас пытались добраться до Черного Зеркала… Но не добрались. И теперь Храм держит их вместо охраны… Понимаете сейчас, что докучать Черному Зеркалу по ерунде?..
Он хотел сказать «себе дороже», но не договорил вновь. Дверцы шкафов начали открываться одна за другой, и коридор стремительно заполнялся мертвяками. Некоторые из них, как оказалось, были вооружены и одеты в ржавые обломки доспехов.