– Ты же... выше меня теперь, гора мышц! О... Как ты тут? О, святая Матерь! Эдра?
– Я тебя помню! – воскликнула девушка и лучезарно улыбнулась.
– Конечно, помнишь! Наверное, еще и сохла по мне, когда была совсем мелкая, – загоготал он, видя, как Эдра покраснела. – Проходите, заходите в дом.
Рид быстро отскочил от дверного проема и жестом пригласил друзей в свое жилье. Для большей безопасности окон в домах Ямы почти никогда не было, берлога Рида не была исключением. Все комнаты, как и улицы Ямы, освещали старые тусклые лампы. Внутри дом выглядел безжизненным, как будто это было вовсе не жилье, а заброшенный амбар. На полу были раскиданы газеты и фольга от еды, в дальнем углу помещения валялись осколки от битой посуды, а на стенах виднелись следы от когтей. В гостиной не было мебели. Вообще.
– Мне казалось, раньше тут было немного теснее и уютнее, – сказал Макс, кладя рюкзак на пол и осматривая помещение. – Где твой отец?
Макс знал, что мама Рида, как и их с Эдрой, умерла от болезни. Друг детства задумался на несколько секунд, улыбка сползла с лица.
– Ты же знаешь, как тут бывает, – тихо ответил Рид. – Я уже несколько лет не имею родни. Отец попал в какую-то переделку. Меня он не посвящал, говорил, что знать не положено. – Рид отвернулся от Макса, пытаясь скрыть эмоции. – Как-то днем пришли стражи и схватили его. Отца казнили, Макс.
– Прости... Я не...
– Все нормально, я пережил это, правда, – ответил Рид.
Кого он обманывает, – подумал Макс, – живи хоть сотню лет, но пережить это, не значит отпустить и смириться.
– Так ты теперь живешь так? – спросил Макс, оглядывая помещение.
– А, – безразлично ответил парень, – не обращай внимания. Не все успел восстановить после последнего набега стервятников.
– Набега? С чего это? У тебя же висит печать!
– Это трудно объяснить, дружище... Слушай, после того, как... после трагедии с вашими родителями мы даже попрощаться не успели. Я слышал, что вас забрали наверх, но прошло пять лет... Что с вами произошло? – Рид, немного помедлив, добавил. – Извини, но я должен узнать, что ты тут делаешь?
– К-конечно... Я просто, не знаю с чего начать... Нам не к кому больше обратиться, Риди.
– Эй, хватит, парень, – засмеялся Рид. – Меня никто больше так не называет...
– Я серьезно, – оборвал Макс. Живот начало крутить, он не хотел посвящать Рида в свою страшную тайну, но он не мог скрывать правду. Не должен был. – У меня проблемы. У нас серьезные проблемы с Эдрой... Я... я убил человека, Рид.
Лицо Рида исказил ужас, вся веселость снова испарилась, он округлил глаза и задумчиво уставился в одну точку, воцарилась тишина. Макс ждал, это угнетающее молчание сводило его с ума, Эдра нервно начала перебирать волосы между пальцев. Казалось, прошла вечность, прежде чем его друг снова заговорил.
– Что произошло? – хрипло спросил Рид. – Почему ты это сделал, Макс? Я знаю тебя с детства, ты бы не стал... Что подтолкнуло тебя на это... на это...
– Зверство? – предотвращая порыв тошноты, подсказал ему Макс. – Причины были, Риди, но я все равно чувствую себя ужасно. Я не должен был... Все было так быстро... Я...
– Эй-эй-эй, – перебил Рид. – Спокойно. Давай по порядку. Расскажи мне все и я... я обещаю, что постараюсь понять тебя.
– Ладно... – неуверенно начал Макс. – Коалиция Мира распределила нас в семью одного влиятельного человека в Яриле, его звали Алкогольный Барон. Все было... нормально. Даже лучше, чем, если бы мы остались в Яме, наверное... Мы работали на него, как проклятые, но это было меньшей ценой за то, что нас не разделили.
Макс посмотрел на сестру, Эдра была тише легкого ветерка на поверхности, а в уголках ее голубых глаз снова начали собираться слезы. Девушка аккуратно взяла Макса за руку, он продолжил:
– В скором времени должно было все измениться. Через несколько месяцев мне исполняется восемнадцать, а, как всем известно, совершеннолетних, которые были подняты на поверхность, возвращают обратно... Эдра бы осталась в Яриле, но и это никакая не причина для... Мы приняли это... – он начинал нервничать, слова еле приходили на ум, а ладони вспотели.
– Все нормально, – тихо сказал Рид. – Продолжай.
Макс посмотрел на друга, а потом, прикрывая глаза, постарался воспроизвести все ужасающие события этого утра. Он не хотел заново переживать этот страх, отвращение к себе и отчаяние, но он должен был. Нельзя врать Риду.