На эмоциях покинул здание, и про хлеб забыл. Его можно было купить и в другом месте, у тётки Ирки на окраине деревни. Пекла хлеб на дому, а спонсировали всё это дело уж совсем старые бабушки, которые не в состоянии доковылять до центра. Какую-никакую копейку зарабатывала, но также была известна тем, что барыжила ссаниной под названием «водка». Поэтому частыми гостями были старушенции и местные алконавты.
Заходить обратно в пекарню совершенно не хотелось, отвращение к сплетницам ещё сильнее усилилось. Решил потратить немного больше времени и сходить на окраину, заодно немного остыть в дороге, успокоиться. Расковыряли старую рану и посыпали солью, напомнили о прошлом. Приврали, конечно, правдивую историю то он знал, но итог оставался неизменным – он вырос безотцовщиной и был лишён полноценной семьи. Разбитое сердце матери, нехватка отцовского внимания и становление пищей для обсуждения, которые продолжаются даже спустя двадцать лет, всё это время от времени давало о себе знать, всплывало наружу, напоминало о неприятном прошлом. Хоть жизнь и наладилась, и теперь Дима имеет свою собственную семью, старые воспоминания не давали себя забыть. Появлялись каждый раз как страшный сон, когда глаза закрывались и душа наслаждалась жизнью.
Второй день подряд люди поспособствовали плохому настроению. Моральные раны, в отличие от физических не заживают, нервные клетки не восстанавливаются, необходимо было успокоиться. Двинулся по маршруту, ещё больше отдаляющего его от дома, и лишь яркое солнце пыталось согреть своим теплом, приподнять настроение.
Попал в час-пик, народ кружил в самом сердце деревни, где каждый был занят своими делами. Вышел за пределы рынка, на грунтовую дорогу, где тоже было немало народу. Стояли небольшими группами мужики с пакетами, встретившие друг друга после покупок, и болтали о своём, о мужском. Решил подойти поздороваться к трём друзьям, стоявших на обочине дороги.
– О, Димон. Тоже за хлебом?
– Да, до Ирки пойду сейчас, – ответил и поздоровался, пожал всем руки.
– А чё до Ирки? Вот же, в пекарне свежий можно ещё урвать, недавно вот привезли.
– Да мне у неё больше нравится.
– Ну ясно. Чё рожа кислая? – с улыбкой спросил рыжий парень, который и начал диалог. – Из-за свадьбы что ли?
– И вы уже знаете?
– Дак все знают, ёпта. И мы же там были, – подхватил другой.
– Да ладно тебе, не бери близко к сердцу. Драки на свадьбах то – обычное явление, – продолжил рыжий.
– А не знаете, чего там у них теперь? С Аней.
– Расходятся. Так ни хрена непонятно, что конкретно случилось там? Мы хоть и были там, но бухие же были.
– Что-что… Оприходовал кого-то на кухне, а я, получается, сдал его.
– Вот это ты жёстко, конечно.
– А Петя что, не жёстко? Совсем башню снесло, в открытую уже порется, – заступился рыжий.
– Во курва старая, баба Катя. Она вообще говорила, что ты там буянить начал, и с Петькой подрался.
– И ты поверил?
– Ну сначала да, но оказалось вон что…
– Развели тебя как лоха, значит.
– Да. Лох – не мамонт. Лох – не вымрет.
– Идите на хер.
Немного посмеялись, и рыжий вдруг спросил у Димы:
– А, ты кстати батю видел своего?
– В смысле?
– Я вчера утром его видел, в ста метрах отсюда. Крикнул ему «Здарова, дядь Аркаш». Но видать не услышал.
– Так может это не он был? Одиннадцать лет тут не появлялся, чё ему тут делать?
– Да я откуда знаю? Но говорю тебе, точно он был. Опрятный такой, в фуфайке красной. И трезвый вроде, не шатался.
– Не знаю, я не видел.
Задумался Дима, удивился услышанному. В последний раз видел отца в тринадцать лет, и действительно, никто с тех пор не видел его в здешних краях. Простил его, но осадочек остался. В глубине души всё-таки хотелось завязать разговор, немного пообщаться, всё равно тянуло к отцу.
Удивление сменилось любопытством к происходящему за спиной, ибо хлопнули закрывающиеся двери машин, и немного утих гул суетливых людей. Внимание друзей тоже было сосредоточено на прибывших гостях, глядели будто сквозь Диму, и тот тоже решил обернуться.
Стояли на обочине две легковушки с надписью «полиция», и рядом с ними четыре человека в полицейской форме. Вылезли пафосно, оглядели важным взглядом данную локацию, и не спеша направились в неизвестном направлении.