Ева, окутанная внезапным страхом, в панике пролистала весь альбом, и взяв другой, решила проверить и там. То же самое. Попробовала протереть пальцем «замазанное» лицо, но ничего не поменялось. Девушка подскочила на ноги, и без пяти минут назад приятный источник воспоминаний превратился в объект, который хотелось засунуть обратно в тумбочку и никогда больше не открывать, не видеть этих жутких снимков. Выкинуть, сжечь, что угодно. Чем больше она смотрела на безликие фотографии мужа, тем сильнее росло чувство страха.
Испугавшись необъяснимого явления, Ева покинула комнату, заперев дверь, оставив всё лежать на полу. Не хотелось держать проявление чертовщины в руках, ведь явно ничего хорошего это не значило. Не прошло и часа с того момента, как сама по себе разбилась совместная фотография супругов, так ещё и это. Теперь Ева была уверена в приближении нечто плохого, это явно было предупреждением, дурным знаком. И касалось это явно её мужа. Девушка стояла за дверью, пытаясь переварить увиденный ужас. Никаким логическим объяснением тут и не пахло, это просто за гранью возможного. Всё было похоже на сцену из фильма ужасов, но намного страшнее, когда такие странные вещи происходят наяву. Постояла, немножко успокоилась, и решила прибегнуть к помощи высших сил. Она – верующий человек, и истинно верила, что Божья, и все светлые силы всегда одержат верх над силами тьмы. А искажение лица на фото она посчитала именно как проявление паранормальной неизвестности.
Дабы обезопасить себя, мужа, и свой дом, да и ради своего же спокойствия, Ева решила снова зайти в спальню и перекрестить комнату. А затем, посоветовавшись с мужем, спрятать эти снимки куда подальше. Открыла дверь, зашла в комнату, и принялась за дело. Окрестила первый угол комнаты, второй, и все последующие. Зачем-то решила взять одну из искажённых фотографий, и попробовать сделать с ней то же самое. Соединила три пальца правой руки, и «вверх, вниз, влево, вправо».
Проклятая фотография вспыхнула жёлтым пламенем, словно была облита бензином, и начала гореть. Крик Евы могли наверное услышать несколько соседских домов. Она мигом отбросила горящий кусок бумаги, и со страху не могла пошевелиться, а также отвести взгляд от огня. Но всё же опомнилась и побежала на кухню за водой. Несколько секунд, и чайник уже поливал почти догоревшее фото, и немного испортившийся ковёр. Покатились слёзы, это было явно ударом по психике. Неизвестно сколько времени она находилась в одной комнате с этой дьявольской штукой, но теперь этим альбомам явно не место в доме. Отнесла чайник обратно в кухню, и выбежала из дома в ужасе.
Там появилась уже другая, плохая атмосфера, и находиться одной в доме было очень жутко. Ева плюнула на всё, и не стала ждать мужа с душа. Не терпелось рассказать о паранормальщине в доме, и быть рядом с мужем, чтобы хоть как-то утихомирить свой страх. Но никуда идти не пришлось, так как Дима сам появился на радаре, в чём мать родила. Но всё оказалось взаимосвязано, ибо шёл он неестественной походкой, был весь в напряжении, а всё его тело было красным, будто находился весь день под палящим летним солнцем и весь обгорел. Лицо приняло хмурый вид, немного даже жмурился. Было понятно, что он испытывает боль, и не сложно догадаться почему. Ева быстро осознала, что по факту, это её рук дело, и именно из-за неё у Димы обгорело тело. Именно она подожгла фотографию, на которой он был изображён. Но ведь это была случайность, никто не мог подумать, что всё так обернётся. Эти снимки были как-то тесно связаны с Дмитрием, и играли роль куклы Вуду.
– Дима, что с тобой?
Но тот и сам не понимал, а на лице его было написано одно: «дискомфорт». Он и сам был немного напуган.
– Я не знаю, купался и кожа начала гореть, и жарко стало.
– Может, вода горячая была?
Ева не теряла надежды и очень хотелось, чтобы причина была не в фото.
– Да ты чего говоришь, разве будет от воды так? Сейчас же утро, она вообще холодная была.