Дёрнувшегося было главу семейства, придержало сразу несколько невидимых рук и, злобно матерясь и исторгая проклятия, он вынужден было оставаться на месте.
Кэтрин же, устав держать силовой щит, оказалась беззащитна. И я даже не успел ничего предпринять, как подскочившая Вэймин, хорошенько отоварила ещё ногой по голове.
Бесспорно, кто-то скажет, что некрасиво бить пленного, да ещё и, лежачего. Но я предпочёл закрыть на это глаза. Тем более, что небольшой, в общем-то синяк на лице, это меньшее из зол, что я собирался причинить этой неуравновешенной и не умеющей обуздывать свои хотелки юной самке условно-разумного.
Так как, благодаря нашим а, вернее, в большей степени моим, действиям, народа в стазисе изрядно прибавилось и стало, в буквальном смысле, "не протолкнуться", то я решил избавиться от не представляющих интереса для нашей славной компании и их обеспокоенных увеличением собственного материального благополучия родственников.
Убивать, по крайне мере, своими руками и в ближайшем будущем, я не собирался. А телохранители, равно как и оказавший оценённую мною в сто тысяч американских долларов услугу, были совершенно не нужными нам глазами и ушами. Ну и, свидетелями, конечно.
Поэтому я, вколов каждому их бодигардов небольшую дозу снотворного, вытащил их безвольные тушки из пространственного кармана и, оставив в подвале за плотно закрытой дверью, тут же забыл об их существовании.
Немного пораскинул мозгами и, отправил в реальный мир собеседника главы семейства. Вряд ли он является ключевой фигурой, посвящённой в подноготную многочисленных бизнесов мистера Стоуна. Так что, пусть живёт. Лично мне он ничего плохого не сделал, а ежели и получилось бы с его помощью выдоить из главы семейства пару-тройку лишних миллионов, то это уже не мои проблемы.
К этим деньгам я притрагиваться не собирался, а что касается планов Якудзы и моей официальной невесты, то как-нибудь обойдутся тем, что в моём лище послала судьба.
Что же до судьбы Айвена... Ему я тоже сделал инъекцию. Ведь, как ни крути, а лишние знания - это почти всегда совсем нежелательные горести. Тем более в таком деликатном, я бы даже сказал, интимном деле, как похищение семьи американского миллиардера с целью не совсем банального, но, всё-таки ограбления. Разумеется, можно найти множество высокопарных слов, вроде "экспроприация" и "восстановление справедливости".
Но, по большому счёту, всё, затеянное и успешно претворяемое в нами в жизнь, было банальнейшим рэкетом. То есть, деянием, уголовно наказуемым и потому, не терпящим присутствия посторонних.
- Дальше, действуем по плану? - Поинтересовалась Аими, и выжидательно посмотрела на Леську. - Вишня, ты помнишь куда идти?
- А то! - Засмеялась малышка и, как всегда, сделав несколько шагов, уверенно заявила. - Это здесь!
И мы, оставив в пространственном кармане захваченных нами Стоунов и накачанного снотворным поварёнка, вышли на одном из пустырей, где - и это доподлинно известно, - не было никаких видеокамер. Возможно, кто-то мне не поверит, но в современной, благоустроенной и насквозь оцифрованной Стране Восходящего Солнца до сих пор есть такие вот, не охваченные вниманием властей и не затронутые цивилизацией места.
Но это вовсе не значит, что здесь можно творить, что заблагорассудится, не опасаясь привлечь внимание полиции. Ведь, чтобы попасть в такую вот, слепую зону, площадью пару-тройку квадратных километров, нужно сюда на чём-то приехать. А все дороги, как ни крути, просматриваются и все проезжающие по ним автомобили, фиксируются на жёстких дисках компьютеров стражей порядка.
Так что, ни о каком "разгуле преступности" речи не идёт. Но, не в нашем конкретном случае. Ведь, прибыли мы сюда через стазис. Ну а те, кто приехал в закрытых фургонах, уйдут отсюда вместе с нами. Точнее, вместе со мной. Так как светить всю толпу и, тем самым давая почву для лишних размышлений, посвящая в свои маленькие тайны кого ни попадя, я не собирался.
В общем, свернёт несколько микроавтобусов с затонированными стёклами с дороги и, остановившись буквально на несколько минут, двинутся дальше. А то, что произойдёт, в короткий промежуток времени, что потребуется на завершение финальной фазы операции, навсегда останется тайной. Хранимой мной и стазисом. Ну, а выпотрошенные до донышка Стоуны, никому ничего рассказать не смогут.