Драконы не были настоящими, не так ли? Неужели ее брат действительно сумел наткнуться на дракона в двадцать первом веке и был ли этот дракон причиной того, что ее отец не слышал от своего сына ни слова в течение нескольких недель? Она перебирала оставшиеся фотографии, пока не добралась до последней. Это была фотография бывшей подруги его брата, но мужчина, стоявший рядом с ней, притягивающий ее к своему большому телу, привлек ее внимание. Джулия узнала это лицо, это было лицо человека, которого она встретила только вчера. Если этот человек был драконом, на которого охотился Кевин, это означало, что она не только встретила его, но и спала с его братом.
Женщина побежала в ванную, и содержимое на коленях свалилось на пол, когда шок правды скрутил ее живот. Она дрожала перед унитазом, на мгновение не зная, сможет ли сдержать болезнь, которая вторглась в каждую клетку ее тела.
Когда стало очевидно, что она была сделана из более сильного материала, чем думала, она закрыла лицо руками, когда правда пронзила ее. Мужчина, к которому она испытывала чувства, которому, как она думала, могла доверять, скрывал от нее секрет. Ижак был драконом, и, если его брат был ответственен за смерть Кевина, он не мог этого не знать. Вопрос был в том, что она собирается делать?
Ижак выглянул в окно кофейни, пытаясь сдержать улыбку, которая хотела пересечь его лицо. Он провел большую часть времени ходя по кругу, пока не было Джулии, пока не решил, что ему нужно выйти на некоторое время. Ижак пошел в кофейню и заказал дорогостоящий напиток, который был не очень хорош. Он отправил Рикману сообщение с просьбой раскопать, какую-нибудь информацию о местном колледже и какие классы они предлагали. Джулия упомянула, что хочет вернуться в школу и что лучший способ показать ей, что он поддерживает идею — дать ей некоторую информацию.
Дав поручение, он глотнул свой напиток и посмотрел на часы. Ижак не знал, сколько времени займет ее обыск квартиры брата, поэтому не знал, сколько времени ему придется здесь торчать. Он не хотел, чтобы она возвращалась домой и застала его кружащим, как будто боялся выпустить ее из виду. Нервная энергия пульсировала через него, и кофе, который он пил, конечно, не помогал.
Выпив только половину, он решил, что ему следует умерить свое беспокойство, пока ждет, когда его женщина вернется домой. Было правильно думать о ней таким образом, и как только Джулия закончит со своими обязательствами перед отцом, они могли сосредоточиться на продвижении вперед.
Рикман заверил его, что в квартире Кевина ничего нет, поэтому она будет вынуждена прийти к выводу, что ее брат покинул город. У него было чувство, что как только Джулия узнает правду о нем, правда о том, что случилось с ее братом, тоже выйдет. Но, конечно, если бы она узнала его, если бы узнала его брата, женщина бы поняла, что у Андора не было выбора, кроме как сделать то, что он сделал. То, что Кевин держал его под прицелом пистолета, было угрозой для его пары, и что Андор не был абсолютно рациональным, когда все произошло.
Был риск, что все пойдет ужасно неправильно, но Ижак знал, что он не может ее отпустить. Он был уверен, что она была его избранницей, и если он не хотел стать бессмысленным убийцей и заставить своего брата убить его, он должен рискнуть, что она поймет, каким человеком он был на самом деле.
Он запахнул пальто покрепче, когда шел по тротуару. Его телефон завибрировал в кармане, и он узнал номер дома своего брата. Рикман возвращался к нему с информацией, которую он уже хотел?
— Ты планируешь пойти в колледж? — в голосе Андора была нотка недоверия, когда он снял трубку, и Ижак вздохнул. Он должен был знать, что его брат получил информацию о том, что он делал через их общего слугу. — Забавно, что ты не проявил никакого интереса к тому, чтобы быть ученым на протяжении всех веков, в течении которых мы живем.
Сарказм был очевиден в голосе Андора, и на секунду Ижак пожелал, чтобы Рикман был осторожен. Он не хотел снова ввязываться в это со своим братом, но, возможно, он должен. Ижак был привержен этому курсу действий с Джулией, и чем раньше его брат примет это, тем лучше для всех.
— Ты очень хорошо знаешь, что Рикман делал запрос не для меня, — тротуар, по которому он шел, был удивительно оживленным, поэтому Ижак нырнул в переулок, который показался слева от него. Он знал, как много о его истинной природе можно раскрыть этим телефонным звонком, и не хотел, чтобы его услышали, когда разговаривал со своим братом. — Джулия упомянула, что хотела бы вернуться в колледж, поэтому я попросил Рикмана найти некоторую информацию для меня.
— Значит, ты не опомнился?
Ижак стиснул зубы. Его брат просто не хотел сдаваться.
— Я никогда в жизни не был настолько рационален. На самом деле, я попросил Джулию остаться со мной в обозримом будущем.
— Почему? Несомненно, даже если это связано с ее кровью, это должно было пройти теперь, когда ты переспал с ней. Она не та, кто предназначена для тебя.
— И откуда ты это знаешь? Ты ничего не знаешь о том, что между ней и мной. Ты ее не знаешь, ты знаешь только ее фамилию, и ты пришел к предвзятому суждению о ней.
— В случае, если это ускользает от тебя, есть очень веская причина для этого. Ее фамилия — это то, что на протяжении веков означает неминуемую гибель драконов. Откуда ты знаешь, что она не приманка, посланная сюда, чтобы поймать тебя?
Эта мысль пришла ему в голову, когда он впервые встретил ее, но он больше так не думал. Слишком многое должно было быть организовано как раз для того, чтобы это было возможно, и ему нужно было развеять представления своего брата об этом прямо сейчас.
— Вау, по-твоему, у нее самый дьявольский ум в мире. Мы все обречены, почему я не мог увидеть это раньше? У нее должна быть власть контролировать погоду, чтобы застрять в канаве, которая оказалась рядом с хижиной, в которой я остановился. Не говоря уже о том, что она приурочила его к тому времени, когда я был снаружи, и обязательно услышал звуки ее машины. И женщина использовала свои магические силы, чтобы убедиться, что я пригласил ее остаться со мной. Не говоря уже о терпении, с которым она лежала в засаде все это время, выжидая подходящий момент для удара. Слава богу, ты вовремя разгадал ее план, потому что я был настолько загипнотизирован ее присутствием, что не мог видеть, насколько Джулия злая, пока ты не указал мне на это.
— Я беспокоюсь только за тебя, нет необходимости в проявлении детского сарказма, — Голос брата стал жестким, и Ижак сжал губы вместе. Он знал, что все это было связано с любовью его брата к нему и его необходимостью убедиться, что он выжил. Он поступил бы так же, но почему Андор не мог видеть, что у него не было выбора, кроме как быть с ней и надеяться, что любовь, которая росла внутри него для нее, была достаточно, чтобы преодолеть огромные препятствия между ними.
— Я знаю. Но ты должен взглянуть на это с моей точки зрения. Я не чувствую никакой опасности, исходящей от нее, не больше, чем ты чувствовал, исходящей от Лиссы. Разве ты не помнишь, как близко ты подошел к краю, когда открыл ей, кем ты был на самом деле? Это то, что ты хочешь для меня?
— Ты знаешь, что я не знаю, но как ты можешь быть так уверен, что она твоя пара?
— Как ты можешь быть так уверен, что это не так? — Как Ижак мог объяснить своему брату, что глубоко в глубине души он знал, что Джулия была единственной. Он не был настолько наивен, чтобы поверить, что их жизнь и разрушение его проклятия, будет наполнено солнцем и розами. Но он не мог отказаться от того, чтобы быть с ней только потому, что путь вперед может иметь некоторые трудности. — Я знаю, что я рискую, но я не могу уйти от нее. Если я это сделаю, то вполне реально, что я сойду с ума с восходом Охотничьей Луны. Это то, чего ты хочешь?