Барон де Годар громко расхохотался, а граф де Брионн, продолжая щуриться, сказал, тоже переходя на «ты»:
— Так вот для чего ты сюда явился. Карл действительно уверен, что после того, что он сделал, мы все покорно бросимся умирать за него? Похоже, слухи не врут, рассудок короля помутился.
— Насколько я помню, вы все, как и я, давали ему клятву верности, — произнес Эдуард. — Запад всегда был верен своему слову. На присяге двоих из вас я присутствовал лично.
— Разве Англанд и те, кто последовали за ним, не доказали обратное? — подал голос граф де Леваль.
Барон де Годар перестал улыбаться.
— Англанд выбрал род, как и те, кто примкнул к нему, — ответил де Брионн. — Их сыновья по воле Карла отправились на войну в Бергонию. Наших людей, словно наемничий сброд, принц Генрих гнал на штурм крепостей. Многие из наших близких погибли, а некоторые попали в плен к аталийцам. Где, по нашим сведениям, их содержали хуже скота. А многих пытали до смерти проклятые жрецы из Алого храма. И пока наши родичи томились в оковах, весь королевский двор праздновал «великие победы» принца Генриха. Уверен, ты уже знаешь истинное положение дел и как именно отличился героический сынок Карла.
Нервно дернув подбородком, граф де Брионн продолжил говорить:
— Но это еще не всё. Пока Эрувиль праздновал, Запад собирал выкуп, чтобы вызволить своих детей из плена. И когда сумма была собрана, граф де Англанд и другие наши друзья отправились с этим золотом в Бергонию. Сказать тебе, что произошло дальше? Думаешь, их сразу пропустили? О нет! Люди короля продержали караван с выкупом на границе несколько месяцев. Они, словно стервятники, кружили над этим золотом, пытаясь оторвать себе самый лакомый кусок. Ожидая разрешения на выезд, многие из отправившихся в путь получили весточки из Бергонии о смерти их сыновей, братьев и отцов. Они не дождались, понимаешь? Мой племянник тоже умер в плену, как и сын графа де Авена, и младший брат барона де Годара. Их смерти на совести короля. Так что не говори мне о предательстве! Англанд сделал то, что посчитал нужным. Между королем, наплевавшим на своих подданных и спасением своего собственного рода, Англанд выбрал род.
— Только вот, благодаря действиям Англанда и тех, кто последовал за ним, многие вестонские семьи потеряли своих близких, — сквозь зубы ответил Эдуард. — Я в том числе. Мой племянник, которого я готовил в наследники, умер на моих глазах.
Граф де Брионн лишь покачал головой и холодно произнес:
— Вам здесь не место. В память о прежней дружбе мы позволим вам уйти живыми. Уходите. Нам больше не о чем говорить.
В тот момент герцог де Клермон отчетливо осознал, что Карл, скорее всего, потеряет почти весь запад Вестонии. И вряд ли при его жизни эти земли вернутся под его руку. На глазах Эдуарда рушилось все, что они так долго строили вместе с Карлом.
Но в следующее мгновение произошло странное — когда Брионн и другие уже собирались развернуть своих лошадей, неожиданно подал голос Андре де Шатильон.
— Господа, — произнес виконт, и его конь слегка выдвинулся вперед.
Барон де Годар среагировал первым. Он угрожающе рыкнул и схватился за эфес своего меча. За ним последовали и остальные.
Виконт, хладнокровно проигнорировав действия дворян, продолжил:
— Прежде чем мы расстанемся, позвольте мне выполнить поручение моего господина.
Граф де Брионн непонимающе переглянулся со своими спутниками и посмотрел на герцога. Эдуард был изумлен не меньше остальных. Поэтому граф обратился к виконту.
— Ваше имя, молодой человек.
— Виконт де Шатильон, к вашим услугам, — галантно сняв шляпу, Андре поклонился в седле.
— И кто же ваш господин? — впервые подал голос граф де Авен.
— Маркграф де Валье, — ответил виконт и лихо водрузил шляпу на голову.
— Тот самый маркграф? — улыбаясь, рыкнул барон де Годар. — Знатно потрепавший фанатиков из Алого храма, от которого сбежал, поджав хвост, сам Золотой лев? Ты тоже был там?
— Совершенно верно, — улыбнулся виконт и добавил: — Мне посчастливилось сражаться в нескольких битвах под его командованием, как и всем воинам, которые прибыли сегодня сюда.
Барон одобрительно кивнул и уже по-новому оглядел войско герцога.
— И что же вам поручил ваш господин? — спросил граф де Брионн.
— Он поручил передать вам это, — произнес виконт де Шатильон и начал доставать свитки из своей перемётной сумы.
Свитков было больше дюжины. На одном из них озадаченный происходящим герцог де Клермон заметил знакомую печать маркграфа.