С каждым рабочим днём всё больше забывались эти позорные моменты. И всё же моё сердце трепетало, хоть и с колючей болью.
В один день профессиональной практики мой наставник заболел. Мне пришлось курировать его пациентов с различными патологиями в психике. Постепенно опыт стал набираться, и моя уверенность начала расти. Этот период был самым спокойным в моей практике. Но ко мне поступил заключённый, у которого было нарциссическое расстройство личности с последующим развитии глубокой депрессии. Увидев фамилию пациента, я задрожал.
«Крауц... Неужели это её отец?»
Недобитые чувства вновь возродили надежду. Я был готов даже просто видеться с ней. Мои мысли ходили вокруг ожидания нашей встречи. Я ждал... ждал её.
Пациент очень сложно поддавался лечению. Он практически ничего не говорил и смотрел в одну точку. Только редко мычал и иногда злобно улыбался. Я бы описал его ухмылку, как реакцию на результат мести. Если судить по двум его убийствам, он действительно достиг своей цели.
Мой очередной сеанс был закончен безответно. Не было никакой реакции на мои вопросы. Я выписал ему антидепрессанты, посовестившись со своим наставником. После нажатия кнопки для вызова сопровождающей охраны, в кабинет зашли не только они. Мои глаза прилипли к знакомым очертаниям женского лица, от чего я мгновенно поднялся со стула.
«Люция».
Некоторые пряди длинных волос выбивались из низкого хвоста. Чёрная водолазка обтягивала каждую линию её фигуры, как и серые клетчатые брюки. Её лицо было практически без макияжа, да и цвет глаз растворялся на фоне усиленного притока крови в сосудах. Она плакала.
Это был первый сеанс, на который она пришла к отцу. Люция присела на карточки, взяв своими изящными и тонкими пальцами его лицо. Она пыталась улыбаться, но ей приходилось сдерживать свою горечь. Её отец уже был как бездушная скульптура, а я стал свидетелем смерти надежды его дочери. Внутри всё переворачивалось от такой картины. Как раз я должен был выступать посланником надежды, но даже будучи лечащим врачом, я ничего не мог изменить. Лишь только пытаться чуть дольше задержать его в мире живых для встреч с родными.
- Как ты себя чувствуешь, пап? - как бы я хотел слышать её мелодичный женский тембр, а не выдавленные скрипы.
Молчание. Он продолжал смотреть в одну и ту же точку. Я заметил, что он стал немного приоткрывать рот.
- Пре... да... тель, - после высказанного слова он стал злобно ухмыляться.
- Прости, что не смогла навестить тебя раньше, - Люция еле сдерживала свой эмоциональный порыв, как и я, - Много работы.
Как мало я знал причин его состояния. Даже информацию об убитых мне не предоставили, потому что она являлась строго секретной. Вообще не было ничего. Мне приходилось вслепую проводить сеансы, чтобы хоть что-то выяснить.
- Поправляйся, папа.
Люция в последний раз провела ладонью по жёсткой щеке отца и отошла от него, пока ему помогали сопровождающие. Они вывели его из кабинета, но Люция осталась. Моё сердце ещё сильнее сжалось, когда она подошла ко мне.
- Я так понимаю, надежды на выздоровление нет, доктор Бёд? – её отчаяние беспощадно разбивало во мне всё внутри.
- К сожалению... ты права, Люция, - я отбросил формальность, но быстро пожалел. Её лицо налилось яростью, и она увеличила расстояние между нами.
- Откуда ты меня знаешь?! Вычитал в газетах?! Или в Интернете?!
- Нет-нет! У нас были общие лекции по психологии! Я тебе... отдал свой учебник, - как же жалко я сейчас выглядел.
Её лицевая мускулатура слегка разгладилась.
- О Боже, извини... Так это был ты? – в светло-ореховых глазах я уловил еле заметный блеск радости.
- Ага...
- Извини, пожалуйста. Просто моя фамилия везде и... журналисты изрядно доставляют дискомфорт.
- Журналисты?
- Да, просто мой отец был известным учёным. Они постоянно лезут с вопросами и пишут чушь.
- Я вообще не читаю новости. Поэтому... - слова растерялись, и я просто стал поправлять свои очки от волнения.
Люция снова сократила между нами расстояние. Мне казалось, что она могла чётко слышать мою тахикардию. Она протянула свою руку ко мне.
- Тогда будем знакомы, - её строгое лицо стала размягчать лёгкая улыбка, - Гарей.
Протянув в ответ свою руку, я аккуратно обхватил нежную кожу своими худыми пальцами.
- Приятно познакомиться, Люция.
Это воспоминание разлилось теплом по моему телу. Такой обычный момент, но так цеплял мои струны души, разыгрывая мелодичную симфонию приятных чувств. И всё же события, происходящие сейчас, сильно отравляли моё сокровенное. А противоядия не было, чтобы излечиться. Только больше и больше вливалась доза яда. Ложь во имя спокойствия – сложное бремя, особенно когда тебе приходилось обманывать своих близких.