«Найдешь тут этого азербода», – почесал вспотевший живот.
Через пять минут он сам подошёл ко мне.
— Субботник девочки отрабатывают, – почти без акцента произнёс воровской король, – угощайся дармовыми конфетками, – сделал широкий жест рукой.
— Сладостей своих хватает. О деле надо побазарить…
— Скучный, однако, ты человек, – открыв дверь, пригласил кивком головы в пустое маленькое помещение.
Здесь мы были вдвоём.
— Убиты три моих человека! – глядя ему в глаза, медленно произнёс я. В его глазах не было власти, а только корысть.
— Потому что в два горла жрёшь и не с кем не делишься!.. ответил мне.
— Но и чужое не беру… Всё по договору.
— Со мной ты не договаривался, – пытался выглядеть жестоким.
— Значит, начнём по–новому, – пошёл на выход, раздумывая, прикажет своим бандитам утопить меня или нет.
На Православный Новый год запланировал акцию мщения. Простить смерть своего учителя я не мог.
На этот раз милицейского подполковника не подключал, решил обойтись своими силами. Планировал и руководил операцией Василий Данилович. Выехали из города поздно вечером. Ночью сделали привал рядом с деревней.
— Эх! Нам бы пластиковую взрывчатку, – вздохнув, размечтался полковник, – а ещё лучше – гранатомёт… Действуем строго по плану, – начал он «планёрку». – У нас два пистолета с глушителями. Вы вдвоём, – указал на крепких парней в камуфляже, – идёте первыми. Собаки и охрана на вашей совести. С каждым для поддержки пойдёт по четыре бойца. Через десять минут выходят остальные… Кто с лестницами – подойдите сюда! Вы поняли, кому какое окно штурмовать? Мы приблизительно, к сожалению только приблизительно, знаем план дома. Не представляем, что находится в подвале, захламлён ли чердак и, главное, сколько там человек. Для стопроцентно удачной операции информацию надо иметь стопроцентную и рассчитать все шансы.
«Разволновался Василий Данилович», – подумал я.
Меня он брать не хотел: «Не царское это дело», говорил. Но я настоял. Для поднятия своего авторитета в глазах ребят.
«Глупый был, – думал потом. – Зачем его поднимать, если из моих рук едят».
Пашка сразу отказался по причине болей в желудке. Ко мне жались двойняшки, решившие понюхать пороху, – в армии пострелять не довелось.
Василий Данилович уговорил надеть единственный бронежилет.
Полковник дунул в рацию: «Чёрт, не работает, что ли?»
Она тут же зашуршала, и хриплый голос проинформировал, что всё сделано.
— Ну, с Богом, – повёл нас к забору, за которым темнели крышами два дома.
Там на минуту остановились и рассредоточились.
— Наш главный шанс на успех – внезапность, – давал последние наставления полковник, – стрелять они умеют не хуже нас, а злости в них намного больше. Проникнув по лестнице на второй этаж, первый забрасывайте гранатами, а затем открывайте дверь другим.
Я от волнения бросил в рот пластинку жвачки. Вооружён был пистолетом. Оружия не хватало – автоматов всего четыре, а половина ребят имела лишь обрезы. Правда, гранат было в достатке. Два ящика купили на Кавказе и привезли сюда.
— Держитесь за мной, не подставляйтесь, – услышал полковника.
Мы с двойняшками шли во втором эшелоне.
Появилась луна. Вдали взлаивали собаки. Рядом с домами было тихо. Собак перестреляли.
Я увидел, как десантники подставили лестницу к незарешеченному окну второго этажа и стали ловко по ней карабкаться. То же самое происходило и у второго дома. Прячась за заснеженным кустарником и невысокими деревьями, перебежками стал продвигаться к особняку. Над головой услышал звон разбитого стекла и через секунду выстрелы.
«Началось!» – подумал я, забираясь по лестнице наверх. На первом этаже раздались глухие взрывы гранат.
Я перелез через подоконник и оказался внутри. Отошёл от окна и посветил фонариком. Под ногами хрустело битое стекло. Луч фонаря упал на пустую кровать со смятыми простынями. Одеяло валялось на полу. По всему дому слышался шум и гортанные крики на чужом языке. Сзади на меня налетели двойняшки. Держа пистолеты стволами вверх они вертели головами.
— Волки тряпошные, – улыбнулся им.
В ту же минуту здоровенный тип, перепачканный в крови и с перекошенным то ли от злости, то ли от боли лицом, ворвался в комнату. Что‑то крича и размахивая ножом, устремился к нам.
Мы навели на него стволы и замерли… Не так‑то легко убить человека… И тут же голова верзилы разлетелась. Пули, пущенные из автомата сзади, снесли ему полчерепа.
«Чуть в нас не попали, мудаки», – подумал я, осторожно выглядывая из‑за двери.