И в какой стороне я не буду,
по какой не пройду я траве,
друга я никогда не забуду,
если с ним повстречался в Москве.
В песне – русская душа. Она – на Красной площади с лобным местом, в храме «Василия Блаженного», в древнем Кремле, в царь-пушке и царь-колоколе, в Оружейной палате и Третьяковке, в мавзолее и историческом музее. В ней – наследие русское: в граните, в науке, в культуре. Какие имена прошлых веков переливаются, словно алмазы, в царственном венке Москвы! Карамзин («История государства Российского»), Пушкин («Медный всадник»), Лермонтов («Бородино»), Некрасов («Кому на Руси жить хорошо»), Кольцов («Косарь»). А бриллианты прозы, огранённые Тургеневым, Лесковым, Достоевским, Львом Толстым. Голос Шаляпина, как солнечный луч, отражённый душевной гранью. Музыканты: Глинка, Мусорский, Бородин, золотистый Чайковский. Художники: Васнецов, Куинджи, Левитан, Шишкин, Серов, Врубель, Репин. Каждый век вносит, подобно искусному ювелиру, свою лепту. Кем украсит Москву ХХ век? Что он отточит своим революционным резцом, отказавшись от прошлого? Уже блистает Кремль пятиконечными звёздами. Уже звучат басом новые поэты, будоража народ. Куда там Пушкину, с его господской лирикой: «Я помню чудное мгновенье!..». На этом далеко не уедешь. То ли дело Маяковский взывает:
Трактор
туда,
где корпела соха,
хлеб
штурмуй
колхозным
походом.
От ударных бригад –
к ударным цехам,
от цехов –
к ударным заводам.
Новое время, кипящим валом, идущее по огромной стране и смывающее всё прошлое, как цунами. Зачем поколению, рождённому революцией, какие-то там «кудреватые Митрейки, мудреватые Кудрейки»? Надо к штыку приравнять перо, да и всё остальное.
Уже вспыхнули на её душевном небосводе имена Серафимовича, Николая Островского, Шолохова, Фадеева.
Издаются книги миллионными тиражами. И все – читаются! Уже вливаются в алмазный рассвет лучистые голоса Лемешева, Козловского, Козина. Утёсова. Уже сверкает бриллиантом Русланова на всю Россию. Уже шлифуется
новый драгоценный камень – кинематограф: «Броненосец Потемкин», «Щорс», «Пархоменко», «Чапаев», «Мы из Кронштадта», «Выборгская сторона», «Ленин в октябре», «Семеро смелых». Любимых артистов породили они. Что ни артист, то блистающий кристалл: Жаров, Орлова, Чирков, Тарасова, Игорь Ильинский. А балет с Улановой в «Лебедином озере». Невозможно охватить мимолётным взглядом все лучистые вкрапины в сверкающем венце.
И весь венец обогащает душу тем настроем, которым охвачена вся молодость страны: «Мы наш, мы новый мир построим…». Мир справедливости, солидарности и сочувствия. Не сошёл ли с небес на православную русскую землю Христос? Опять чудо свершилось! И будет в России рай, только скажет Иванушка: «По щучьему велению», и пельмени сами в рот прыгать будут к тебе, возлежавшему на печке. Ан нет! Никаких поповских чудес. Встань-ка, Ваня, молот в руки или серп, это как по способности, и вкалывай. И не для дяди, не для себя, а для общины, в которой теперь оказался. Она богата и ты богат. «Всё теперь колхозное, всё теперь моё». Как бы сказал всё тот же Маяковский: «Читайте! Чтиво для всех, и никаких сказок». И на земле живой Христос в облике человеческом, а тут и дьявол, как в священном писании. И пошёл он вершить суд праведный, всех согрешивших – в ад. Ад тут же на земле. И такое вкрапилось в алмазный венец Москвы, и переливалось в тёмном, как потухающие угольки, костре.