А сейчас Сталин, никому не доверяя свои мысли, буднично попросил подчинённого, проверяя его.
- Товарищ Опанасенко, дайте нам 150 противотанковых пушек. Мы их вам вернём. Промышленности дано задание, срочно увеличить их производство.
Неприказной тон Сталина ошеломил Юмашева. А Николаю Михайловичу даже как-то обидно за вождя стало. Чем вызвано такое обращение главнокомандующего к подчинённому генералу? Приказал бы, и всё. Но ещё больше их удивил, да и напугал ответ Опанасенко:
- Товарищ верховный главнокомандующий, не могу.
Сталин, не изменившись в лице и даже не притронувшись к усам, лишь глубоко затянувшись, отошёл от генерала. Прошёлся туда-сюда и вновь остановился напротив него, повторил всё тем же тоном, но с большой убеждённостью:
- Товарищ Опанасенко, мы вам вернём, как только наладим производство.
Генерал заупрямился:
- У меня все на счету. Отдам, а чем отбиваться буду?..
Он тоже звонил со своей колокольни. Был прав и заслуживал похвалу. Но Сталин не был щедр на это, но и не наказывал, не поднимал на таких начальствующий голос. В данном случае он, молча, отошёл от генерала. Долго пыхтел трубкой, не говоря ни слова. Потом, нарушив доброжелательность, которая стояла в кабинете в начале встречи, задал резкий вопрос адмиралу:
- Вы, товарищ Юмашев, что будите делать, если японцы вступят в войну?
- Будем драться до конца, товарищ Сталин, - отчеканил адмирал, вытянувшись.
- Глупо! - бросил Сталин и нахмурился. - У Японии флот, нам позавидовать можно. Одних авианосцев – 10, линкоров такое же число, 35 крейсеров, 111 эсминцев. Лодок подводных – 64. В морской авиации – 1500 самолётов.
Осведомлённость Сталина подействовала на адмирала, как ушат холодной воды. Да и на остальных тоже. И не численностью японского флота, а тем, что Сталин её знал, а они дальневосточники слышат впервые.
От Сталина не скрылось их впечатление, но вида не подал. Зачем им знать, что у него в крае свой информатор. Доносил, минуя ЧК, о положении дел внутренних и внешних. Об успехах и недостатках, о настроении в партии и не только в ней. Не сам придумал, у Ленина тоже был такой и по Сибири, и по Дальнему Востоку. Тот ещё бородатый ходок. Сколько валенок истоптал. И всё в Кремль, всё к вождю мирового пролетариата. Такой теперь есть и у Сталина. К нему доносы шлёт, как к родному отцу народов.
- А у нас на Тихом океане? - спросил Сталин после минутного молчания.
- У нас? - адмирал было замялся. Хотелось отделаться фразами из статьи дивизионного комиссара Захарова в сборнике «Советское Приморье» за 1940 год: «На Тихом океане волей большевиков, руками всего Советского народа создан мощный Тихоокеанский флот. Он держит в неприкосновенности наши родные берега». Но как бы они сейчас прозвучали? И адмирал, собираясь с мыслями, чтобы не уронить боеготовность своего флота, начал издалека:
- Да, наш Тихоокеанский флот пока по количеству не сравним с японским, но не в этом дело, товарищ Сталин.
- А в чём? - прищурился Сталин и усмехнулся. - В качестве?
- В стремительности, скорости и торпедном вооружении, - чеканил адмирал. - На сегодняшний день мы имеем 12 эсминцев, 2 лидера. 150 торпедных катеров и подводных лодок за девяносто…
- Девяносто одна, - поправил Сталин.
- Две «Малютки» ещё в сборе, - вывернулся Адмирал. - Недавние учения показали, что наши моряки – снайперы торпедного огня. Одна торпеда, и нет линкора. Наши торпедные катера, как осы. А от наших «щук» врагу не отвертеться. Сейчас наш подводный флот пополняется «эсками». Они быстроходнее. Могут пройти 10 тысяч миль без заправки топливом. Мы готовы поделиться ими с Северным флотом. Могут пройти южным путём, не обнаруживая себя, - добавил он не без надежды.