О землю топнул я ногой.
И вдруг земля спросила:
- Зачем ты бьёшь меня, сын мой,
Ведь я тебя родила.
Или
В саду увидел розу я,
Хотел сорвать небрежно.
- Постой! Ведь я сестра твоя, -
Сказала роза нежно.
Но если не скажет, пойдёт землю поливать кровью, кромсать её плоть снарядами орудий, многотонными бомбами, минами, гранатами, гусеницами танков, а ему всё мало, так ещё и радиацией. Откуда он такой взялся? Родился-то он ангелом. Таким его женщина-мать видела, давая ему грудь. Подрастёт и землю украшать будет цветами. А он? Почему? Не уследила, не смогла. Скорее, не смогла… Времени у неё на воспитание не было. Дьявол его и ухватил. В чём её вина? Женщина не только должна рожать и выбрасывать. Она своей любовью, молитвами, заботой оберегает чадо от напастей, наполняет его сущность состраданиями к ближнему, ко всему, что на земле. Нет этого и нет человека с душой. Не отрывайте женщину от её материнского назначения. А мы её в шахту, кочегаром на пароход, на трактор – куда только не суём. Порой на такую работу, что и мускулистый не справится. Война – есть война. И тут женщина готова стоять насмерть. И не смотря на это, она не теряет любовь. Женщину никакая беда не сломит, ибо в её душе заключена любовь, которая все тяготы вынесет ради жизни.
К женщине снисходителен будь.
Она, из кривого ребра возникая,
Не получилась у Бога прямая.
Ломается, чуть начнёшь её гнуть.
Не тронешь – совсем искривится и точка!
Да, братец Адам, дал нам Бог ангелочка!
К женщине снисходителен будь.
Ребро не ломай и не гни – в этом суть.
А мы ей в руки вибратор – и готовь цемент. Какое тут ребро выдержит? Не будет начала, останется лишь облик невозможный для продолжения рода, только для утехи. Береги, сын человеческий, и землю, и женщину как одно начало. И не забывай колыбельную, которую они тебе напевали. Ты плоть от плоти их. Не ставь себя выше. Не возомни себя сверхчеловеком, имеющим право посылать, не моргнуть глазом, миллионы безвинных насмерть. Не забывай, власть не прибавляет ума, лишь самомнение. Это самомнение раздувает тебя, как мыльный пузырь воздух. И ты пыжишься: «Ух, Я какой!». А ты такой, каким ты был и есть. И возвеличивают тебя лишь те, которые тебя допустили к власти. Они же и выпустят из тебя воздух в случае чего. И обессиленный, ты положишь голову на колени женщине, если она ещё тебя не прокляла за то, что ты многих из них сделала мужеподобными, забывшими о своём начале.
Утро в тот день на радость женщинам выдалось солнечным. В заливе – полный штиль. Пользуясь им, рыбаки в своих утлых лодчонках уже были вдали от берега и мирно занимались своим делом. В синеве воздуха резвились чайки, то падая в воду, то поднимаясь. В дальней мелководной части залива, над тёмной береговой полосой парили орланы. Ближе, всё овальное окончание залива возле лесистого мыса Дефриз, было черно от уток. Некоторые из них уже поднимались, и, сбившись в табунки, косяком вытягивались в золотистое небо. А по железной дороге, что проходила по высокой насыпи на прибрежной полосе, со стороны Владивостока один за другим, не переставая, шли составы из гружёных платформ и пульманов. Машинисты паровозов при виде женщин, копошившихся в глубоком рве, высунувшись из кабин, давали продолжительные гудки, словно напоминая им, что и они в общем деле, которым охвачены все. И гудки отзывались в сердце не прощанием, а надеждой. Каждый выброс тяжелого грунта подборной лопатой казался женщинам тоже их вкладом. Хотелось верить. Иначе, хоть падай в яму, выкопанную тобой бесцельно. Увидеть бы своими глазами как провалится в неё вражеский танк. Нет. Лучше не видеть. Пусть ров будет предупреждением. И останется как память о том, что заставляла делать война, чтобы остаться живыми. Спроси бойца, какая работа для него имела значение. Он скажет – выкопать окоп и чем глубже, тем надёжнее. Недаром потом назовёт он себя – окопником. Попробуй выкопать саперной лопаткой, да в мерзлом грунте… Кто сможет? Только русский солдат. Потому и жив он. Родная земля ему в этом случае податлива. Спасибо ей. Укроет, родная, и простит. Сколько окопов по ней? Память рукотворная. О чём? О Спасении. Оно значимо, хотя и просто, потому что гениально, как всё, что сотворила планета земля, чтобы выжить во вселенной с мириадами холодно мерцающих звёзд в бесконечности мира.