Даймон
2. Излучение желаний
1. Мутант
Лето заканчивалось, и это было не самой хорошей новостью. Причина - не только в наступающих, рано или поздно, холодах. А в дождях, которые превратят его убежище в совершенно непригодное для жизни место. Мог ли он когда-то подумать, что со временем придется реализовывать прочитанные еще в детстве идеи в реальной жизни. Конкретно - про обитание в городской ливневой сети, как предлагал автор 'Войны миров'. Не в самих трубах, конечно, а в местах выходов их в протекающие по городу речушку и ручейки. Благо, их в городе было несколько.
Сейчас он крался по берегу одного такого ручейка. Там, неподалеку, при активной жизни была барахолка. И только там сейчас можно было найти еще работающую, и подходящую к его новой анатомии, технику. К примеру, планшет или КПК, требующий стилус. А также множество иных, потенциально полезных вещей и инструментов. И не современного новодела, а старого, добротного, способного и ядерную войну пережить. Сейчас в переделанном поясе-портупее покоились парочка отверток, туристический топорик, складной нож и инерционный фонарик.
Зачем в замершем на краю пропасти мире такой странный набор вещей - КПК и ножи с топорами, если ты не собираешься на отдых? Еще кое-где работал беспроводной интернет, и это было единственным способом хоть что-то узнать о событиях вокруг. И убеждаться, каждый раз, что ничего хорошего не происходит. Государства разваливались на мелкие образования. Все, у кого было оружие, или его аналог, захватывали власть. Остальные - сидели и старались лишний раз не высовываться. Тем более, если попал под влияние изменения. Смерть в этом случае будет не самым плохим выходом. По крайней мере, ничего кроме подобных новостей, в этом отношении не встречалось. Но и сохранившим привычный облик людям приходилось не легче.
Через кусты, после забор, дальше искомое - закрытые или разгромленные ларьки и магазинчики. Повезло, что как раз нужная ему часть 'барахолки', в которой скупали старую технику на запчасти или ремонтировали ее, прилегала к забору со стороны ручейка. Красться только по крышам надо аккуратно, не гремя жестью и прочим. Но все еще приходилось заглядывать в каждый ларек, что казался подходящим для обыска.
Отыскав, наконец-то, рабочий и комплектный прибор, положил его сначала в самый обычный пакет с застежкой, и затем - в сумку на поясе. Есть пара мест, разведанных, где нет народа, и еще работает связь. Но пользоваться привычной и более-менее новой техникой не позволяла изменившаяся анатомия. Приходилось сначала изобретать 'костыли', а затем и решиться на такую рискованную вылазку на открытое место, в поисках более подходящих вещей. Ведь от дающего укрытие овражка до 'торговых рядов' надо было еще добраться, а после вернуться. Два дня челночных забегов не прошли даром. Теперь можно вернуться в укрытие.
Рывок-забег обратно, и спасительная зелень на берегу скрыла странный силуэт. Передвигающийся, к тому же, на четырех конечностях. К этому, и вообще к изменившемуся количеству этих самых конечностей, привыкнуть было тяжелее всего. Передвигаясь короткими перебежками от одного островка зелени до другого, в итоге удалось укрыться на замороженной стройке. Забравшись наверх, и относительно удобно устроившись у одного из проемов, чтобы иметь и обзор, и возможность побега, существо позволило себе отдых.
***
Еще несколько недель назад ничего не предвещало беду. Новости сообщали о странном 'северном сиянии', которое накрыло, непонятными полосами, почти всю планету. Ответить, что это и откуда, ни астрономы, ни климатологи, ни прочие ученые не смогли. Списали на возросшую солнечную активность, и поместили в раздел курьезов. Что там вытворяли 'компетентные органы' и прочие правительственные структуры, обывателям не сообщалось.
А затем наступила та самая ночь. Изменение. Когда добрая треть населения планеты, по сообщениям в сети и новостях, изменилась до неузнаваемости. Никакой логики, схемы или последовательности в этом не было. Кто-то обзаводился 'эльфийскими' ушами и все. Кто-то же менялся полностью. В территориальном вопросе также не было конкретики. Где-то изменялось население целой улицы, а то и деревни, в то время как где-то - лишь один человек в многоквартирном доме. Закономерно началась Паника. Именно так, с большой буквы. Проснулись все глубинные страхи, призывавшие немедленно уничтожить неизвестное и неправильное.
Но это был еще не конец. Из оставшегося населения еще половина менялась, пусть и не так массово. Но всё ещё неожиданно. Ложились спать самыми обычными, а открывали глаза в новом теле. Как долго это будет длиться, предсказать никто не брался. Но то, что изменения не собиралась заканчиваться мгновенно, было ясно всем. И самым последним, по хронологии, но не по важности, стал процент выживших, и сохранивших при этом рассудок мутантов. Их, в итоге, было меньше четверти от первоначального числа. Кого-то убивали сразу, кто-то сходил с ума, большинство же - бесследно исчезали. В числе этих 'бесследно исчезнувших' и был он сам. Ведь никакой программы контроля и учета не было, и сколько обычных, не попавших под изменение, пропало таким образом - так же никто не считал.
Ему ничего неприятностей не предвещало - первые две волны, массового изменения и паники, прошли. И спать он ложился уже почти со спокойной душой. Чтобы проснувшись, выяснить, что ты запутался в одеяле. 'И правда, с кем не бывает?' - с такой мыслью встаешь... Точнее - падаешь с кровати и осознаешь - все не так просто. Личный кошмар только начинается. И зеркало в коридоре лишь подтверждает - надо бежать. Пока на улице еще ранее утро, и никто ничего не увидит. Не надо никаких 'тайных правительственных структур' - хватит и обычного страха и жадности. Небогатая, но целая обстановка квартиры имела ценность. И кто знает, насколько правдивы слухи о введении награды за 'головы мутантов'?
А страх, он... Оправдан. Ибо сам он, увидев отражение, позорно взвизгнул, вжимаясь в стену. И только спустя несколько часов, забившись в один из заброшенных складов, на которые в будние дни никто не обращает внимания, точно вспомнил, кого увидел в зеркале. Естественно, себя, но в каком виде.
Длинное, словно сушеное, тело, почти полностью покрытое чешуей. Глаза были примерно на уровне собственной груди в 'той' жизни, если судить по взгляду на вещи в квартире. Комплекция и общее телосложение напоминали борзую, если он не ошибался в породах. Шею и спину покрывало подобие гривы. Лапы, больше походившие на виденные в музеях лапы динозавров, каждый палец которых заканчивался когтем в несколько сантиметров. Хвост с 'жалом' в стиле ксеноморфа. Неестественно смотрящаяся пара рук-лап на плечах, возвышающихся над головой. И, самое жуткое, три глаза. Один - почти в центре лба, смотрящий вперед, и два - по бокам. Как и пасть, раскрывающаяся наподобие цветка - нижняя челюсть, до какого-то момента двигавшаяся нормально, вдруг разъехалась в стороны, на две половинки, демонстрируя еще два ряда зубов.
Реакция тела на испуг сознания была предсказуема - показались все охранные и оборонительные возможности. Пасть, зубы, хвост, когти, как ни странно - язык. Смертельным украшением из шерсти на шее и спине поднялись шипы. Конечно, увидев такое в зеркале, не только взвизгнешь, и лишь потом сообразишь, что это - ты, твой новый облик.
'Ходу, ходу, ходу!'
Другой мысли в голове не было, когда пробирался по пустой еще лестнице, и резво, даже не путаясь в лапах и хвосте, несся к ближайшему пустырю. Чтобы там осознать ошибку. Ведь с другой стороны - частный сектор, а там в каждом дворе по собаке. Эти спать и пропускать зрелище, как бывшие соседи-люди, не станут. Но выбор - пустые открытые улицы или дворы с собаками, был очевиден. Зато взять с места забор в человеческий рост, как оказалось, не проблема. Даже запас по высоте остался.
Однако везение не длилось бесконечно. Стоило на миг задуматься о передвижении, как он уже катится по земле. И попытка стать на ноги не привела к желаемым последствиям. Сознание попыталось придать телу привычное, на двух ногах, положение, к которому нынешнее тело было не приспособлено. А тут еще ухо зачесалось... И через миг клубок запутавшихся между собой лап, рук и хвоста встретился с ближайшим забором. На беду, тот оказался новомодным, из жестяного листа, и огласил округу звонким грохотом. Затем секунда тишины, и ближайшие дворы отозвались лаем, который с огромной скоростью распространился по округе. Тут совсем не до неприятностей сороконожки из мультика, которая задумалась, какой ногой первой шагать. От сознания потребовалось указать направление, а дальше тело действовало словно само. И лапы не путались, и хвост не мешал, и руки непривычно и странно, но удобно, легли на спину, переплетя пальцы на груди.