– Кристина, ты почему раньше времени? – хмуро спрашивает Глеб.
– Так получилось. Ты не рад? – хлопает она ресницами.
– Я не люблю, когда мои распоряжения выполняются криво, – с раздражением выговаривает он.
Блондинка же и ухом не ведёт, осматривает меня презрительным взглядом, задерживается на выпирающем животе и тут же с победным видом начинает поглаживать свой.
– Глебушка, малыш толкается, хочешь почувствовать? – с милой улыбкой произносит, явно намекая на то, что её живот не накладной, а вполне натуральный, в нём есть крохотная жизнь, которую я своему мужу так и не смогла подарить.
Становится очень больно внутри, но я не собираюсь это показывать наглой молодой козе, которая явно старается меня ударить побольнее.
– Глеб, – выгибаю я вопросительно бровь, – ты помнишь наш разговор?
– Да, Рита, я помню. Кристина сейчас отправится в свою комнату и не будет тебя беспокоить, – с нажимом говорит Глеб, давя взглядом свою любовницу.
– Но Глебушка, – ни капли не тушуется она. Подходит ближе, поглаживает его по плечу.
– Кристина! – тихо рычит он, убирает её руку. – Я что-то неясно сказал?
– Хорошо, дорогой, – надувает она и без того пухлые губки. – Я буду ждать тебя. Постарайся не задерживаться. Ты же знаешь, я без тебя плохо сплю.
– У Глеба есть прекрасное успокоительное, – ядовито улыбаюсь, глядя на этот цирк. – Хочешь попробовать?
– Я беременна, если ты не заметила. И мне нельзя лекарства, – огрызается девица.
– Нет. Это я беременна, – кладу руки на свой живот. – А ты здесь в роли суррогатной матери. Ты ещё этого не поняла?
– Глеб, – начинает дрожать голос блондинки, – что говорит эта сумасшедшая? Она же врёт, не так ли? Мы же с тобой любим друг друга?
– Так, хватит! – психует муж, нервно сжимает переносицу. – Заткнулись обе! Рита, подожди меня здесь. Кристина, пойдём в твою комнату на пару слов.
Подхватывает её под локоть, уводит, но эта тварь умудряется бросить на меня победный взгляд. Типа: “Ну что, схавала? Он мой, а ты здесь никто!”
Я только горько усмехаюсь. Хочется крикнуть им вслед: “Забирай его! Вы друг друга стоите!”
Очень надеюсь, что у меня ещё будет такая возможность.
Глава 12.
Мы с Глебом едем в машине. В салоне гнетущая тишина, которую я не хочу нарушать. Вижу, Глеб зол. Интересно, чем же его так выбесила молодая коза? Ну да ладно, лишь бы меня не трогали.
Господи, как же противно всё-таки. Разве думала я ещё пару месяцев назад, что такое возможно в нашей реальности? Как так случилось? Почему же я не видела ничего?
– Какой у меня хоть срок? – решаю я уточнить. – Вдруг кто-то спросит?
– Двадцать две недели, – сухо сообщает Глеб.
А я слепо отворачиваюсь к окну, пытаясь не реагировать на болезненные вспышки в груди…
Двадцать две недели… Больше пяти месяцев… И это только срок беременности, а началось у них всё, скорее всего, намного раньше. Да и не уверена я теперь, что не было у мужа других таких Кристин.
Судорожно вздыхаю. Интересно, она тоже поддерживала его, когда у Глеба случилась трагедия с отцом? Утешала, находила тёплые слова?
Или с ней на разговоры у него времени не находилось?
– Как Александр Данилович? – решаю спросить про состояние свёкра.
– Без изменений, – холодным безэмоциональным тоном.
Вот и всё. Разговор окончен. Мне бы ещё спросить, что вообще за мероприятие, но какая разница?
Снова отворачиваюсь к окну, обнимаю себя за плечи, пытаясь закрыться от подступающего ощущения никчёмности моего существования. Так неуверенно, гадко и безысходно внутри, что хочется завыть, но нужно держать лицо и улыбаться.
За окном темно, накрапывает дождь. Вспоминается тот вечер, когда я попала под колёса Громову. Стыдно признаться, но я о нём неприлично часто вспоминаю. Особенно по ночам… А ещё жалею, что убежала тогда. У него такие сильные руки, как было бы здорово, если бы он закрыл меня собой от всех проблем, как тогда, в школе. Гаркнул бы: “Ещё раз её тронете, на британский флаг порву”, и все бы от меня отстали.
Но я уже давно не маленькая девочка, а Михаил – не дворовый пацан. Да и не увижу я его, скорее всего, больше. А если и увижу, то что я скажу? Да и зачем?
– Рита, приехали, – сообщает Глеб.