Скользнула краем глаза по лицу мужчины. Плотное, немного оплывшее, с резкими морщинами под глазами, с сочными, влажными губами, фу.
Вдыхала запах резкого его парфюма, искала глазами на чём бы зацепиться. От нечего делать уставилась на его туфли крокодиловой кожи. А рядом сидела я в тёть-Таниных калошах.
Честно сказать, я даже смутилась.
— Элеонора, ты прекрасно выглядишь, заметно похудела. Ну, так как ты? Мы давно не виделись.
— Да, наверное, Виктор, мне надо извиниться, что в прошлый раз за столом мало сдачи дала… Кстати, как твоя жена?
— Странное, конечно, извинение, но расслабься, я не в претензии, не извиняйся. Мы расстались с Викторией. Вот, кстати, именно поэтому я здесь. Развод это плохо.
— Тебя Иван прислал?
— Как бы сказать. Понимаешь, Элеонора, мужскую солидарность никто не отменял. Я знаю, что у вас произошло с Иваном и понимаю как это трудно.
— То есть тебя прислал мой муж в адвокатских целях, правильно, Виктор?
— Ну, можно и так сказать.
Тут со стороны сарая выбежала Машенька. Моя воспитанная девочка, (когда ей не советовала Ольга), точно помнила правила, которым я её учила: если родители разговаривают с кем то, подойти, поздороваться и немедленно уйти.
Доченька так и сделала. Подбежала, поздоровалась и сразу убежала.
— Какая прелестная у вас девочка. Иван не сможет без неё жить. У него на языке постоянно дочь и я ему всегда завидовал: жена красавица и дочка — ангелочек. — Виктор взял меня за руку, тепло пожал, проникновенно заглянул мне в глаза, приблизив лицо: — Ты ведь разрешишь ему встречаться с дочкой?
Я отстранилась, не скрывая раздражения отняла руку, нахмурилась:
— А Василевский тебе не доложил? Мы уже решили этот вопрос. Будут видеться каждую субботу.
— Вот и молодцы, горжусь вами. — Виктор заметил, что я косо смотрю на его ухаживания, чуть отодвинулся: — Я переспросил, просто заволновался, не передумала ли ты. Суббота прекрасный день. Работают аттракционы, парки. Зоопарки. Я даже не знаю, куда ещё водят детей. Своего ребёнка нет, вот и не знаю.
Виктор молол какую-то чушь, я не слушала его. Сидела, прислонившись спиной к забору, сложа руки на груди. Я не понимала, почему Иван прислал сюда Виктора. Его друг мне не нравился, муж знал об этом. Иванишин был совершенно чужим мне человеком, мне хотелось свернуть этот ненужный разговор:
— Виктор, ты сюда по конкретному вопросу приехал или просто на жалость надавить и заставить простить мужа?
— Элеонора, не сердись. Конечно, мы мужчины тоже переживаем. Почему женщины думают, что у нас нет сердца и мы ничего не чувствуем.
Я вздохнула. Ну да, конечно. Ещё как чувствует. Одним местом. Так чувствуют, что при себе удержать не могут.
— Элеонора, вам надо обязательно примириться с Иваном. Это мы с Викторией разбежались, так у нас детей нет. Ито суды до сих пор тянутся, всё делим и делим нажитое.
Виктор достал сигареты:
— Я закурю?
— Нет, — я вышла из ступора: — Не кури.
Он спрятал сигареты в карман, я повернулась к нему, спросила в упор:
— Иванишин, зачем ты приехал.
— Ну, первое, я хотел поддержать тебя и сказать, что я на твоей стороне. Но есть одно но: Иван замечательный человек. У него сложный характер, из него прям лезет ”я такой, как вы, только лучше”. — Виктор помолчал, — но тебе надо обязательно его простить. Мало ли что бывает.
— Что? — я уставилась в глаза Иванишину — Давай, расскажи мне, что бывает?
— Ой, ну не заводись. Мужчины тем и отличаются от женщин, что менее обязательны, что иногда нам нужно спустить пар, что для этого существуют специальные э…
— Ну, договаривай, — у меня звякнул металл в голосе, — специальные девицы из борделя, так?
У Виктора открылся рот, глаза забегали. А меня пронзило:
— Так ты друга защищать приехал или решил притопить его сильнее? Значит, ты хочешь сказать, что Василевский нет-нет да пользовался этими э… выпусканиями пара?
Я уже вскочила, поставила руки в боки, зло сверлила этого гада глазами. Два сапога пара!
— Ты с Викторией по такому же поводу расстался?
— Элеонора, ты всё не так поняла.
Я грохнулась на скамейку, меня душил истерический хохот:
— Что я снова не так поняла, а? Ещё раз скажешь мне эту фразу, я тебя лопатой перетяну, — меня трясло: — Ты чего сюда приехал? Решил мне душу потрепать? Лекцию почитать? Уговорить мужа простить?
Меня подбешивал этот визитёр. Вроде слова говорил все правильные, а я чувствовала себя униженной. Он хоть представлял, дебила кусок, как унижал меня, обиженную жену, рассказывая о девицах для спускания пара.
— Слышишь ты, лектор по выгораживанию друга! Спускают пар это как спускают нужду в унитаз. Понимаешь, нет?! Это проблема, большая проблема, чтоб женщина подпустила к себе такого спускателя. Даже суд признаёт измену как абсолютный повод для развода. Жаль, что вас, козлов, за это не расстреливают.