Однако, эта тварь молчала, а у меня терпение было тоже не железное.
Из за этой гадины я устроила скандал мужу, а потом чуть не сошла с ума, когда моя девочка спряталась в собачьей будке. Только вспомнила об этом, у меня бешенство закипело в венах:
— Если ты через секунду не откроешь рот, сначала я разорву тебя прямо здесь. Клянусь, ты дышишь только потому, что я жду правды. Потом, когда ты сдохнешь, я поднимусь и отправлюсь в твой деканат. Запишусь к декану на приём и расскажу, как ты отрабатывала у моего мужа на столе, пользуясь положением.
Глаза у белобрысой становилось всё больше. Сама не знаю, зачем я с ней разговаривала, но если бы начала её бить-убивать прямо здесь — я бы точно не успела узнать правду. Поэтому продолжала:
— Не примет меры декан, пойду к ректору твоего юридического университета. Ославлю весь факультет в соцсетях. Напишу жалобу на тебя, да такую, чтоб тебя, тварь, близко не взяли ни на одну работу. Это тебе за то, что ты к моей дочке подходила.
Эта ведьма тряслась, но молчала. Я смахнула её ноут со стола, он с грохотом шмякнулся на пол, у меня тут же появился вопрос:
— Ты на последнем курсе?
Она перепуганно кивнула, сдавленно выдохнула:
— Да.
— Так вот, как ты понимаешь, ты не закончишь. Я постараюсь. Глаз за глаз. Ты оставила мою дочь без отца, я поломаю тебе жизнь и буду мстить до конца твоих дней.
Белобрысая теребила какую то нитку между пальцев, скосила глаза на свой сдохший ноутбук. Кажется, она открыла рот, прокашлялась.
— Если я скажу вам правду, вы больше не придёте?
— Не знаю, — я искренне не знала, что я сделаю с ней после правды. И что будет со мной. Может быть, эта правда будет настолько разрушительная, что я получу инфаркт.
— Я сделала ошибку… — эта ведьма решила всё таки заговорить.
— Например, главная твоя ошибка, что ты, тварь, на свет родилась, — я на стуле подъехала к ней ближе: — Ну, говори быстрее!
— Я учусь на платном отделении. За меня платит мужчина — она подняла глаза, испуганно хлопая нарощенными ресницами.
Мне этот её благодетель ни о чём не говорил. Платит, ну и что.
— Мой любовник, — она снова пытливо посмотрела на меня.
— Да кто бы сомневался. — я не удивилась. Ну, платит человек за любовницу. Это нормально, так многие и у нас девчонки учились. Личное дело каждого. Если только это не Василевский.
— Нет, нет. Ваш муж мне не любовник. Сделать то, что вы видели мне велел сделать мой любовник. — она сделала ударение на слове “мой”.
— Ну, и как зовут ту мразь?
— Я не могу сказать. Да вам и не надо, вы его не знаете. Просто мне надо было во время совещания забежать в кабинет Василевского, нарисовать помадой на зеркале сердечко. А потом ровно в восемь, дождавшись, когда щёлкнет ваш лифт, быстро забраться на стол. Вот. Всё получилось.
Ну да, всё действительно у них получилось. Только кто это ей велел это сделать и зачем? Я хотела объяснить “студентке”, в какой рулет её сейчас скатаю, как ей вдруг позвонили.
Она схватила телефон, я слышала мужской тембр. И тут меня пробила новая идея проследить за этой гадюкой. По её перепуганной роже и трясущимся рукам, а также по низкому голосу в телефоне я поняла, что у меня есть шанс до конца вывести эту мразоту на чистую воду. Эта ведьма попыталась вывернуться ко мне спиной, косо посматривая на меня из-за плеча, прошептала в телефон:
— Хорошо, я сейчас приеду. Я не могу говорить.
Она положила трубку, затравленно уставилась на меня.
Если она не врёт, и кто то ей велел взобраться на стол, то кто? Но меня сейчас занимала другая мысль. Проследить за гнидой куда она резво засобиралась. Может, она всё наврала и сейчас едет к моему Ивану?
Девка продолжала сидеть, вся подобравшись от ужаса, смотрела на меня затравленными глазами.
— Торопишься?
— Да-а-а — она проблеяла не своим голосом.
— Говори, как зовут того козла, что велел растопыриться перед моим мужем.
У неё тряслись губы, она наклонилась, подняла разбитый ноутбук, трясущимися руками заталкивала его в чехол. Проблеяла:
— Виктор.
— Виктор? Кто это? Фамилия у Виктора есть?
— Иванишин.
Она прижала сумку к груди, я подвинулась, выпуская её.
Теперь была моя очередь хлопать глазами.
Пазлы в голове медленно, но верно складывались в абсолютно точную картину.
Глазами я следила за быстро удаляющейся гадюкой. Ну, держитесь, сволочи. Всё только начинается.